— Что значит «работать впустую»? Я занимаюсь этим делом с удовольствием и рано или поздно что-нибудь да откопаю. Ты ведь меня знаешь — я никогда не сдаюсь.
— Ладно, я сам виноват, не стоило мне к тебе обращаться. Я хотел исполнить последнюю волю Тони. По-соседски, понимаешь? Скажу фонду, что мы сделали все возможное. Устроим прием, созовем весь наш circolo, поблагодарим тебя за честную работу. — В голосе Фрэнка проступали профессиональные нотки.
— Ты меня увольняешь? — У Мэри даже челюсть отвисла.
— Не увольняю, но говорю: хватит. Деньги, которые Тони оставил на эту работу, закончились.
— Но ты же мне и не платил. Я уже месяц работаю pro bono.
— А как на это смотрит Розато?
Фрэнк усмехнулся, но как-то натужно, и Мэри почувствовала, что в груди у нее разгорается уголек подозрения. С какой стати он отказывается от даровых услуг юриста?
— Это уж мое дело. Ты все же поищи документы.
— Нет, Мар, я не стану этого делать.
Ему не хочется, чтобы она продолжала заниматься делом Амадео, и это дурно пахнет. Мэри не могла поверить, что Фрэнк — и вдруг повел себя так. Фрэнк, когда-то угощавший ее газировкой с вишневым сиропом. Она взяла портфель, коробку с пирожными, которые купила по дороге сюда, подхватила сумочку и кое-как соорудила на лице улыбку: «Я все та же старая добрая Мэри».
— Поищи, Фрэнк, а не то я пожалуюсь маме!
— А вот и не пожалуешься!
Офис Мэри покинула под раскатистый хохот Фрэнка.
Мэри ждала автобус на остановке. Машины сегодня еле ползли.
И пока Мэри ждала, она пыталась разобраться в своих мыслях. Фрэнк хочет отстранить ее от дела. Почему?
Утро стояло ясное и прохладное — отличная погода для города, где четко прослеживались четыре времени года: осень, зима, весна и сырость. И Мэри решила пройтись. Филли невелик — до офиса она дойдет минут за двадцать.
Мэри направилась в северную сторону, дошла до угла, пересекла, как и другие пешеходы, улицу на красный свет, поскольку машины все равно стояли на месте. И, лишь пройдя квартал, поняла, что́ она заметила несколько минут назад. Машины, пыхтя, ползли вперед, Мэри оглянулась. Потом еще раз. Да, точно, по дальней полосе двигалась черная «эскалада». Мэри подождала, когда «эскалада» остановится и можно будет взглянуть на водителя, и различила на том лице мазок коралловой помады. Она облегченно вздохнула. Уф, уже паранойя разыгрывается. Может быть, и вчера тоже ничего особенного не произошло.
Она пошла дальше и вскоре добралась до очередного угла. Табличка на нем гласила: «Натт-стрит» — улица Амадео. Они с Терезой жили в шести кварталах к востоку отсюда. Зажегся зеленый, однако Мэри не тронулась с места. До дома Брандолини идти-то всего ничего.
