Просто знакомых у Ферреро не было. Мир делился для него на друзей и врагов. Первых он столь же сильно и горячо любил, как вторых - ненавидел. Разговаривал Ферреро громко, пожимал руку друга так, что у того долго ныли суставы пальцев, всегда с шумом посасывал пустую трубку, раскатисто хохотал и долго не мог остановиться, а если был рассержен, то мог бушевать часами подряд.
Двадцати двух лет, работая подручным слесаря, Луиджи Ферреро обнаружил, что даже по ночам, во сне, его не оставляет круглое, всегда смеющееся лицо молоденькой штамповщицы из соседнего цеха. Он женился на ней. Через три года она умерла от чахотки, оставив ему сына, только начинавшего ходить. Луиджи плакал на могиле; а наутро пришел на завод с седыми нитями в волосах. На заводе никто не думал о безопасности рабочих, и как-то одному калабрийскому пареньку оторвало руку. Рабочие прекратили работу. Когда забастовка была подавлена, одного из ее зачинщиков, Ферреро, подручного слесаря, решили уволить с завода. Узнав об этом, тот разбил стекло в конторе и плюнул в лицо управляющему. Тогда его на три месяца посадили в тюрьму. В тюрьме он просидел около года: ему трижды увеличивали срок наказания за то, что он не переставал обзывать надзирателей мерзавцами и грозил спалить здание тюрьмы.
Когда его выпустили, он узнал, что умер и сын. Луиджи уехал на другой завод, откуда его тоже вскоре выгнали. Он перешел еще на один завод, потом переехал в другой город… И хотя у него начали уже седеть и усы, он продолжал ездить в Турин и сидеть на кладбище, возле могил жены и сына.
Ферреро работал, недоедал, возмущался, снова сидел в тюрьме. Нигде не было правды. К большой и настоящей правде привел его разговор с Пальмиро Тольятти, состоявшийся на квартире одного из туринских рабочих.
Они говорили долго, и Луиджи запечатлел в сердце каждое слово Тольятти и крепко, на всю жизнь, полюбил его самого.
После этого разговора Ферреро вступил в партию коммунистов. Опять работа в Турине, книги Ленина и Сталина, подполье, аресты, стачки, тюрьмы. Ферреро пользовался большим уважением в туринской коммунистической организации. Когда началась война, он возглавил одно из народных соединений - ударную партизанскую бригаду.
Он отдавал должное знаниям и исполнительности Карранти, но невзлюбил его с самого начала. Через несколько дней после прибытия Карранти, присланного в бригаду из штаба корпуса с отличными рекомендациями, произошел случай, надолго запомнившийся Ферреро. Дозорный Димо Крайнев, словен по национальности, заснул в лесу и пропустил группу фашистских альпийских стрелков. Стрелки окружили отдаленный пост, партизаны отстреливались, а потом с боем пробились через вражескую цепь и невредимыми добрались до расположения главных сил. Вернулся кружным путем и Крайнев. Узнав о случившемся, Карранти посадил под арест и Крайнева и ни в чем не повинных партизан - последних за то, что они самовольно оставили пост. Ферреро возмутило это решение; он отменил приказ начштаба, выпустил партизан, а у Крайнева отобрал оружие, две недели продержал его взаперти в конюшне и выпустил лишь после того, как приглядел ему место, от которого все отмахивались, - работу при партизанской кухне.
