- Гостю - особый почет, Сильвио!
Это значило, что гость - не из обычных, и по отношению к нему должны быть проявлены и предельная учтивость и предельная осторожность.
Подросток, не сказав ни слова, стал спускаться вниз и присоединился к партизанам, тесно обступившим гостя.
Михайло прошел коридор и в конце его открыл дверь одной из комнат.
Из-за стола, озаренного светом стеариновых свечей и заваленного бумагами и картами, встал навстречу Михайло немного излишне полный мужчина лет сорока, с открытым лбом и умными, добрыми глазами.
- Можно, товарищ полковник? - звонко крикнул Михайло.
Полковник не ответил. Радостно улыбаясь, он шагнул к Михайло, вытер губы тыльной стороной ладони, поцеловал Михайло в одну щеку, потом в другую и, крепко обняв его за плечи, прижал к себе.
- Молодец, Мехти! - произнес он.
Мехти, взволнованный и смущенный, потянулся к полковнику и еще раз обнялся с ним.
Они подошли к столу.
- Здоров, бодр, весел? - с теплым участием, заглядывая в лицо Мехти, спросил полковник.
- Все в порядке, Сергей Николаевич.
- Я думаю! Шестьсот тридцать офицеров и солдат в один прием! - Сергей Николаевич кивнул на белевший на столе узкий лист бумаги, где записаны были сведения руководителя триестинского подполья товарища П. - Из всего этого сброда, обжиравшегося в зольдатенхайме, в живых осталось лишь несколько человек. Садись.
Михайло сел.
- Сегодня в Триесте взорвут гостиницу для гитлеровских офицеров, а в порту сожгут танкер. Все будет сделано так, чтобы гитлеровцы пришли к выводу: это тоже сделал Михайло!.. Им, кстати, и нелегко поверить, что на такое способны у нас многие… Пусть же себе думают, что в Триесте орудуешь ты один.
- А зачем нужно, чтобы они так думали?
- Понимаешь, Мехти, мифического Михайло труднее выследить, опознать, схватить… А где Вася?
- Вася укрыт в деревне Плова. Он будет ждать меня в пятницу: мы отправимся с ним на новое задание.
- Пусть перебирается сюда. После переполоха, который вы произвели в городе, вам нельзя появляться там, ну хотя бы месяц.
- Можно, Сергей Николаевич, - запротестовал Михайло. - Мы оба наденем солдатскую форму. Знаете, этакие, чуть подвыпившие, веселые солдатики. У Васи, конечно, щека уже пройдет, - Мехти улыбнулся. - К тому же мне удалось сегодня побродить по всему городу, и я представляю себе обстановку уже не по картам и рассказам…
- Нельзя, Мехти, - мягко, но решительно повторил Сергей Николаевич. - Столько ролей за такой короткий срок! Крестьянский парень, ефрейтор, обер-лейтенант, а теперь вот - подвыпивший солдат… Кончится война, разъедемся мы с тобой по домам, и, боюсь, станешь ты не художником, а артистом, - пошутил полковник.
