Глава третья. Борьба за выживание
Грузовика Алексу не дали, один был в ремонте, другой послали на фронт, с большим трудом, после долгих уговоров, он выпросил повозку, да и то лишь на два часа, так что надо было торопиться. Ссора началась сразу, с первых же вещей, Марта хотела взять с собой все, что могло вынести транспортировку, но две голодные клячи, ожидавшие во дворе, никогда бы не справились с таким грузом. Тогда жена с каменным лицом села на диван, и сдвинуть ее с места оказалось делом почти непосильным. Алекс пытался объяснить, что они переезжают не навеки, а только на одну зиму, но ничего не помогало, Марта была убеждена в обратном.
— Это капитуляция, — сказала она. — Будь они прокляты, будь они все прокляты, во главе со своим Лениным!
Дети беспомощно стояли в дверях, под окном кучер насвистывал «Интернационал».
— Марта, пожалуйста, пойми, вторую зиму мы в этой квартире не переживем. Там у нас будут и печь и плита, можно будет топить комнаты и нормально готовить. Как только Колчака отобьют и Москву снова станут снабжать углем, мы вернемся…
— Но я не хочу, чтобы его отбили, я хочу, чтобы он дошел до Москвы!
— Тише! — шикнул Алекс. — Кучер услышит. Кстати, если Колчак дойдет до Москвы, то нам и вовсе нечего будет опасаться, тогда частную собственность восстановят, и квартира в любом случае останется у нас…
— Ах так, значит, ты все-таки не веришь, что при ином исходе боев нам удастся сюда вернуться! — разгневалась Марта. — Ты обманул меня, да? Молчишь? Я знаю, как только мы выедем, сюда вселится кто-нибудь другой, и мы навсегда останемся без дома. Почему мы должны уезжать, видишь, Богданов никуда не собирается? Почему?
— Потому что у Богданова нет детей, у него только сожительница, которой он, кстати, явно надоел, почему иначе она вечно строит мне глазки! — рассердился теперь и Алекс. — Ты что, хочешь, чтобы Герман снова заболел? А Лидия — ты забыла, что сказал Сперанский, — ей нужна теплая комната!
— Из-за меня не беспокойтесь! — бросил Герман строптиво.
— А ты молчи! — взбесился Алекс. — Может, ты пойдешь вместо меня в комиссариат работать, раз ты такой умный? Хорошо, я согласен. Марта, встань! Иди садись в свое любимое кресло, французская принцесса!
Марта испугалась и безмолвно пересела в кресло, Алекс же лег на диван, задрал ноги в сапогах на спинку и стал тоже насвистывать «Интернационал».
— Все, я ухожу в отставку. Я уже не твой муж, я уже не ваш отец, теперь вы будете кормить меня и смотреть, чтобы я не мерз…
