Не раздеваясь, Марат, как сноп, свалился на резко пахнущий кислой овчиной и печеным хлебом хозяйский тулуп.
Проснулся он от сильного толчка. Ларин с Фомичом тормошили мальчика.
— Скорее! Немцы!
Марат вскочил на ноги, схватил автомат.
— На коней, и в лес! — командовал Ларин. — Держи прямо к лесу. А я — правей!
Низко пригнувшись к гриве коня, Марат смотрел только вперед, на зубчатую кромку леса, которая едва вырисовывалась в предрассветной мгле. Вдогонку летели уже вражеские пули. Торопливо забил за спиной пулемет, и Орлик под Маратом поднялся на дыбы, рухнул на землю. Не чувствуя боли от падения, Марат побежал по полю к кустам. Они были совсем близко, высокие, густые. «Только бы добежать!» Но последнюю сотню метров мальчик уже полз, так как свинец свистел над самой головой.
За кустарником оказалась ложбина. Мальчик сполз в нее. Прижавшись к земле, он долго дышал — усердно и глубоко, будто пил воду из ручья.
Не отрывая глаз от поля, Марат отстегнул от пояса две гранаты, положил их перед собой. Пелена тумана рассеялась, и в ней уже были видны серые фигуры.
Вот он, враг! Еще несколько минут, и он будет совсем близко. Несколько минут — как это много! Даже секунды проходят долго и томительно. Руки Марата, сжимая автомат, вспотели и лоб увлажнился. Мальчику казалось: гитлеровцы стоят на одном месте. Меж тем они двигались. Молча приближался враг к укрытию юного партизана. И ему, вероятно, не пришло и в голову, что он — один, а гитлеровцев много. Марат видел перед собой врага, и он дрался с ним.
Фашисты приблизились настолько, что можно было различить их лица. Впереди шагал офицер. Марат долго целился в него. От возбуждения руки мальчика дрожали, и он несколько секунд никак не мог взять фашистов на мушку. «Спокойнее, спокойнее!» — начал твердить себе Марат. Он не знал, что Ларин не успел скрыться в лесу, что погиб он вместе с лошадью посреди поля. И у мальчика была еще надежда, что вот сейчас вместе с ним резанет по фашистам еще один автомат.
Выпустив длинную очередь, Марат прислушался: «Нет, я остался один. Нужно экономить патроны». Потревоженные птицы взлетели над лесом, тревожно закричали.
Гитлеровцы не остановились, не залегли. Они бежали во весь рост, не стреляя. Офицер по-прежнему был впереди.
Марат снова прицелился в него. «Спокойнее, спокойнее!» На этот раз автомат, казалось, застрочил сам, злобно и метко. Фашисты уткнулись носами в землю. А когда поднялись, офицера уже среди них не было. Немцы побежали, подгоняя себя криками. И снова Марат припал щекой к дрожащему от ярости автомату. Взмахнув руками, упал навзничь солдат, успев добежать до березки. Грузно опустился на землю другой. Но вот автомат вдруг замолчал, хотя Марат и продолжал нажимать на спусковой крючок. Кончились патроны! Только теперь в сознании мальчика мелькнула страшная мысль: «Враги хотят взять меня живым!» Вот они уже обходят кустарник с обеих сторон… Отчетливо слышны хриплые гортанные голоса: «Сдавайся! Рус! Сдавайся!»
