Старик, оставшийся без груши, приковылял ко мне.
— Ты хорошо играла, голубушка! Какой триумф, — проговорил он дрожащим голосом, ненадолго оперся о мою руку и засеменил к другому корту смотреть еще один матч.
Появился Питер и хлопнул меня по спине.
— Молодчина. Поговорим потом. — И он вышел, не желая мешать нам.
Откуда ни возьмись появилась миссис Бетти и помахала мне рукой, проговорив «молодец» одними губами. Иногда мне казалось, что она призрак.
Мне хотелось, чтобы это чувство победы осталось со мной навсегда.
В конце дня объявили по громкоговорителю, что я выиграла «Матч дня среди девочек до четырнадцати» — чек на пиццу на две персоны. Когда Конни, Элен, мама и я наполняли тарелки салатами и соусом «Тысяча островов», я продолжала думать про матч. Мне приходилось уверять себя, что это не сон, что я действительно оказалась в восьмерке лучших.
Ночью я не могла заснуть. Все мои мысли были о победе на Национале.
Одиннадцать. Правила, правила, правила
Июль 1989 года, через год после Истборна. Мне исполнилось пятнадцать лет.
Последняя ночь в Дельменхорсте. Заканчивался тур Южного региона по Германии. Эти две недели были просто фантастическими.
Питер взял меня на две недели в Германию вместе с восемью другими игроками Южного региона: четырьмя мальчиками и четырьмя девочками. Мы играли на трехдневных соревнованиях, прошедших в Дельменхорсте, Оснабрюке и Вольфсбурге.
Теперь я была в группе А — Питер сказал, что я намного улучшила технику, с тех пор как попала в Истборне в восьмерку сильнейших (свой четвертьфинальный матч я, увы, продула, но тот турнир все равно стал для меня прорывом). Впервые Питер мне понравился. А когда он сообщил, что выбрал меня для поездки в Германию, я готова была поцеловать его кудрявые усы. Я была счастлива.
На стареньком, надежном микроавтобусе мы стартовали в 4.30 утра из аббатства Бишем. В нашей группе была девочка по имени Шарлотта, которую я видела впервые. Она была старше меня на год, забавная, открытая и хорошенькая — мы подружились, и мне казалось, что я знала ее всегда.
Питер, в своей неподражаемой манере, разъяснил нам, как мы должны вести себя в начале тура: «К десяти свет выключен, и чтоб никакие девочки не ходили ни к каким мальчикам после десяти, и запомните, что мы здесь, чтоб выигрывать. Что бы вы ни делали, не считайте это каникулами». Он в который раз произнес наставления о правильном поведении на корте и за его пределами и потом устраивал суровый нагоняй всем, кто перешагивал эту черту. Как-то вечером мы с Шарлоттой заблудились, возвращаясь из супермаркета, и опоздали на ужин. Мы в самом деле заблудились, но Питер не желал понимать это. Мы опоздали, мы нарушили правило — и он обрушил на нас свой гнев.
