Я соскочила с кровати и стала одеваться.
Время завтрака.
— Не забудь налить свежей воды во фляжку, — проворчала мама. — У одной девочки случился ужасный понос, она неделю не меняла воду.
Том нашел это невероятно смешным и пролил себе на свитер чай, добавив к пятнам от кетчупа новые. Потом, глядя на меня, скорчил глупую рожу.
— Бабушка тоже хочет поехать с нами и поболеть за тебя. Мы захватим для нее складной стул.
Бабушка совершала «королевское турне», как она это называла, объезжая внуков. Она вошла в кухню и поцеловала Тома и меня, сказав «доброе утро», села к столу и стала есть. Ее завтрак составили апельсин, нарезанный аккуратными дольками, и кусок хлеба с медом. Бабушке 86 лет, но она замечательно бодрая и подвижная. Вот только зрение подводит ее. На ней была красивая бледно-розовая блузка, заколотая круглой серебряной брошью.
— В Африке у нас были потрясающие теннисные турниры, — проговорила она с ностальгией. Жизнь бабушки была полна контрастов и перемен. Она выросла в замке Лонгфорд, но в 1920-е и 1930-е годы жила в Африке, в Родезии. Они с дедом построили ферму и дом в диком африканском вельде. Маме очень хотелось съездить туда и взглянуть на тот старый дом, где она провела первые десять очень счастливых лет своей жизни. Мне бы тоже хотелось. Может быть, когда-нибудь я там побываю.
— Твой дед сделал корт из муравьиных куч. Мы играли вечерами, когда спадала жара и вся работа по ферме была сделана.
— Вы хорошо играли, бабуля?
— Да, очень неплохо, — с гордостью кивнула она.
— Выезжаем через десять минут. Ты готова? — спросила мама.
— Да, да, я готова уже сейчас, — ответила бабушка.
— Вы с мамой всегда исчезаете. Оставляете меня одного. Но мне плевать! — с этими словами Том швырнул ложку в миску с кашей. Молоко выплеснулось на скатерть.
— Том, мы уже говорили с тобой об этом, — устало напомнила ему мама. — Не надо ревновать. Папа возьмет тебя сегодня на гольф, ты забыл?
— Правильно, — строго подтвердила бабушка.
— Хм, — пробормотал Том, пожимая плечами. — Не знаю, плевать. У вас все Элис да Элис. А я никогда.
— Том, заткнись, — огрызнулась я. — Тебе семнадцать лет, а не семь.
— Элис! Ну что ты копаешься? — недовольно спросила мама. — У тебя было целое утро на подготовку! Поехали. — Когда бы мы ни выезжали, я всегда опаздывала.
По дороге в Гилдфорд меня разморило от тепла и маминой классической музыки; я мгновенно уснула. Маме пришлось будить меня за пятнадцать минут до города.
