Поэтому я сразу решил поместить его подальше от клеток с тиграми, чтобы он не подавал им дурного примера. Ведь они уже привыкли к людям и вели себя достаточно сносно.
— Где же мои помощники? Что говорит капитан? — спрашивал я, торопливо застёгивая краги.
— Ваши помощники, вероятно, ещё спят. Порыв ветра сбросил клетку с мостика, и решётка не выдержала удара… Капитан побежал за револьвером, чтобы пристрелить…
— Пристрелить? Такого великолепного зверя! Надо попытаться поймать его живьём!
Сунув в карман револьвер, я бросился к двери.
— Не могу ли я быть вам полезен? — спросил старший помощник.
— Да, конечно. Разбудите Али, пусть бежит сюда как можно скорее…
Пассажиры, разумеется, ещё спали. Всё вокруг казалось вполне мирным и спокойным.
Али уже бежал мне навстречу. Я высыпал ему в горсть десятка два револьверных патронов, приказав как можно скорее вынуть из них пули, оставив только порох для холостых выстрелов.
Поднявшись на палубу, я тотчас же увидел капитана. Согнувшись и держа в руке револьвер, он пробирался между ящиками и канатами. Увлечённый охотой, он не заметил меня.
— Алло, капитан! — Я старался говорить как можно спокойнее. — У вас такой вид, точно вы в джунглях или вас преследуют пираты. Что вы собираетесь делать, если не секрет?
Он обернулся, увидел меня и облегчённо вздохнул: ответственность за всё происходящее с этого мгновения ложилась уже на нас обоих!
Я уговорил его не стрелять, если только непосредственная опасность не будет угрожать кому-нибудь из пассажиров или экипажа.
— Но помните, — сказал капитан. — Ваша охота не может продолжаться долго: скоро проснутся и начнут собираться к завтраку пассажиры…
— Постараюсь поспешить, но будьте так добры, прикажите кому-нибудь поднять из трюма хорошую запасную клетку и перенести её на палубу.
Я вернулся к Али, который заканчивал порученную ему операцию с патронами. Поскольку я не успел ничего объяснить ему, он даже не знал толком, что именно произошло.
— Леопард на свободе, — сказал я, торопливо снимая со стены карабин.
— Как? — воскликнул Али. — Зачем же нам тогда холостые патроны? Его надо застрелить как можно скорее, а то он наделает бед. О, это очень плохой зверь!
Остановившись в дверях, я осмотрел карабин. Он был в порядке.
Так началась эта необычайная охота.
Мы осторожно пробирались среди тюков хлопка и бочонков с маслом, чтобы незаметно приблизиться к беглецу. Я решил сперва посмотреть, как он чувствует себя на воле. Если зверь сохранил всю свою отвагу и злобность, пожалуй, действительно останется только застрелить его. Но мне не хотелось и думать об этом. Не вернее ли предположить, что, вырвавшись из клетки, он чувствует себя несколько растерянным? Надо взглянуть.
