Термин «национальный доход» никогда не имел твердого значения, его определение менялось вместе с интеллектуальными течениями и требованиями момента. В каждую эру бытовали свои идеи о том, чем определяется богатство страны. Возьмем Адама Смита, отца современной экономической науки, полагавшего, что богатство наций коренится не только в сельском хозяйстве, но ив производстве. А рынок услуг — сектор, охватывающий всех от артистов до юристов и составляющий около двух третей современной экономики, — по мнению Смита «ничего не добавляет к стоимости»[187].
Тем не менее по мере того, как денежные потоки переходили от ферм к заводам, а затем к конвейерам и офисным небоскребам, цифры, отражавшие размер этого богатства, менялись соответствующим образом. Первым, кто заявил, что важна не природа, а цена продукции, был экономист Альфред Маршалл (1842–1924). По его мнению, кино с Пэрис Хилтон, один час «Берегов Джерси» и бутылка лаймового пива способны поддержать рост благосостояния страны — лишь бы они имели ценник.
Но всего 80 лет назад, когда перед президентом США Гербертом Гувером стояла задача побороть Великую депрессию, располагая только набором различных показателей вроде долей рынка, цены железа и количества транспорта на дорогах, это казалось невозможным. Даже самый значимый показатель — «индекс доменных печей» — был всего лишь громоздким обобщением, пытающимся определить уровень производительности в сталелитейной промышленности.
Если бы Гувера спросили о том, как обстоят дела «в экономике», он был бы озадачен. И не только из-за отсутствия нужного показателя, но и потому, что президент не имел понятия о современном значении слова «экономика». В конце концов, «экономика» — лишь идея, и эту идею еще предстояло сформулировать и обосновать.
В 1931 г. конгресс созвал ведущих статистиков страны и обнаружил, что все эти специалисты не способны ответить даже на основные вопросы о состоянии дел в стране. Они четко понимали, что ситуация в корне неблагополучна, но их последние надежные показатели относились еще к 1929-му. Было ясно, что количество бездомных растет и что компании банкротятся направо и налево, но никто не представлял себе истинного масштаба проблемы.
За несколько месяцев до этого президент Гувер приказал, чтобы работники министерства торговли разъехались по стране и изучили обстановку на местах. Те возвратились в основном с непроверенными данными, согласующимися с убеждениями самого Гувера, будто восстановление экономики уже не за горами. Это, однако, не убедило конгресс. В 1932 г. он поручил Саймону Кузнецу, талантливому молодому профессору родом из России, ответить на простой вопрос: как много мы можем производить?
