Шестьдесят семь | страница 16
- Пей, Коля, пей, дорогой, - шептал он. - Специально для тебя раздобыл. Боялся, что ты не выживешь…
Оказывается, увидев, что Скворцов лежит без сознания, Лютый быстро перевязал ему рану и, заметив метрах в сорока гитлеровского офицера, уложил его из автомата. Немного обождал. К офицеру подбежал санитар с флягой. Убил и санитара. В это время остальные десантники открыли шквальный огонь по залегшим фашистам. Лютый стремглав помчался к мертвому санитару, схватил флягу и так же быстро вернулся в контору, где лицом к лицу столкнулся с младшим лейтенантом Чумаченко.
- Кто вам разрешил уходить с боевого поста? - строго спросил командир.
Лютый молчал.
- Пошли к Ольшанскому.
Ольшанский посмотрел на смущенного Лютого, взял у него флягу, понюхал.
- Спирт?
- Скворцов ранен, - сказал Лютый, - плохо ему… Для него это.
Ольшанский вернул флягу.
- Бегом к Скворцову. Сейчас и я подойду.
Опять все вокруг загрохотало, заухало, здание конторы наполнилось едким дымом. Ольшанский умело руководил отражением атаки. На самых опасных участках вовремя появлялся Головлев.
Дважды был ранен Владимир Чумаченко. Пуля попала ему в живот. Чумаченко прислонился к стене, но, увидев приближающихся гитлеровцев, дал по ним очередь из автомата, упал, приподнялся на колено.
- Этого еще не хватало, - произнес он. - Я командир… и должен быть на своем месте.
Подошел Головлев. У него осталось во фляге немного воды.
- Попей, Володя, легче станет,-сказал он.
Тот сделал несколько глотков.
- Как там ребята? - спросил он. - Пойду к ним. Как дела на участке?
Головлев остановил его.
- Куда ты? Ведь на ногах не держишься.
- Ослаб я, - признался раненый.
Головлев подложил плащ-палатку под голову Чумаченко, и тот прилег, вытянул ноги, закрыл глаза, но через минуту вздрогнул.
- В сон клонит, - протяжно произнес он. - Плохой признак. Я все же пойду, там мне будет легче.
- Обопрись на меня.
Когда моряки увидели командиров, их грязные суровые лица оживились, в глазах появилась радость. Действительно, где предел человеческой выносливости? А бывает ли он вот в такой исключительно трудной обстановке? Справедливая война делает человека без меры стойким и сильным. Смертельно раненный при виде своих боевых товарищей словно вновь воскресает.
- Достается вам, ребята? - спокойно произнес Чумаченко. - Он взял автомат, приблизился к амбразуре и открыл огонь. - А, сволочи!.. - выругался и пустил длинную очередь. - Знайте русских. На всю жизнь запомните нас. Вот так!.. Хорошо. За наших людей! Чтобы люди наши жили. А, бежите, гады!..