- Мне тоже так кажется. Собираемся включить рассказ отпускника об успехах в родном краю. Кое-кто получает с родины газеты - таким дадим слово про дела земляков. Некоторые сами недавно работали на заводе, в колхозе - стоит и их послушать. Есть письма от убывших в запас - зачитаем одно поинтересней. Самодеятельность выступит с рассказами, стихами, с песнями.
- А что, удачно задумано. Только, - Щеглов чуть улыбнулся, - пускай говорят без шпаргалок, как умеют.
- Да вы ж знаете - наши ребята речистые. Приходите послушать.
- Конечно, приду… А если еще пригласить на вечер несколько городских комсомольцев - с фабрики, из артели? Командир разрешит.
- Вот бы хорошо!
- Сделаем… А от целинников нет ответа на последнее ваше письмо?
- Рано еще, - ответил Олехов. - Я слышал - пионеры опять прислали.
- Большущее, забавное. Турбинисты взяли почитать.
- Молодцы ребятье! Поди-ка, многие задумали моряками стать…
Они оба хорошо помнили, как просто завязалась переписка с пионерами. На корабле узнали, что у матроса Яковенко есть в Харькове сестра - старшая вожатая дружины имени Героя Советского Союза Ивана Голубца. Написали пионерам коллективное письмо. Те не только ответили, но еще и подарки прислали - книги с надписями: «командиру корабля», «боцману», «коку», «кочегару». С корабля пошли в Харьков ответные подарки - фотоальбом о Ленине, пионерское знамя, барабан, шлюпочный Военно-морской флаг, ленточка с бескозырки. Пионеры и моряки стали большими друзьями…
Когда с вечером было решено, Щеглов спросил:
- Разве тебя Сашей звать, а не Костей? - он взглядом указал на синюю татуировку на левой руке Щеглова.
Старший матрос ладонью другой руки прикрыл простенький цветочек и надпись.
- Да нет. Это так, по глупости… Это имя бывшей знакомой.
- Значит, крепко любил?
- Кажется, и теперь еще люблю.
- Почему «кажется»?
- Замуж она вышла…
Их беседе никто не мешал, и Олехов рассказал историю своей любви:
- Жил я в Вологде. Окончил ремесленное, комсомольцем стал. Когда познакомился с нею, был токарем. Она - на третьем курсе педучилища. Потом уехала в село Романовку преподавать русский и литературу. Той же осенью меня призвали. Побывал на прощанье у ней в школе. Провожала вся учительская… Ну, а на Новый год она вышла… Прислала покаянное письмо, извинялась, что не дождалась. «Выхожу,- писала, - за Михаила». Я видел его, когда был в селе. Счетовод колхозный. «Один, мол, у родителей. Свой дом, корова, две свиньи». Шибко задели меня эти слова.
