– Поздравляю, – церемонно произнес он, протягивая сверток пергамента победительнице. – Мне не терпится узнать о ваших новых идеях относительно проекта.
– Это все, о чем я могла лишь мечтать, – ответила Айла, не сводя с него глаз.
– И еще, полагаю, вы не отказались бы поужинать, – тихо добавил Шазим. – Вы же помните ваше обещание – ужин со мной, когда нам будет что обсудить. Так вот, полагаю, ваше грядущее путешествие в пустыню знаменует, наконец, эту приятную возможность, не так ли?
Айла смутилась, вспомнив, как отказалась поужинать с Шазимом в Лондоне и какую отговорку использовала.
– Как великодушно с вашей стороны, ваше величество, пригласить меня отужинать с вами и дать мне возможность поговорить о заповеднике, – согласилась она, склоняя голову. – Я с радостью разделю вашу трапезу, это честь для меня.
– Я пошлю за вами.
– В какое время?
– В девять, – резко произнес Шазим.
– Но ведь банкет в восемь, – начала было Айла и тут вдруг поняла. – Ваше величество.
– Девять часов, – повторил шейх, и трубы возвестили об окончании аудиенции.
Мисс Синклэр сопроводили в ее покои, чтобы дать время на подготовку к вечеру с шейхом.
По указанию шейха обильный ужин накрыли на балконе, выходящем на оазис. С помощью главного садовника Шазим отобрал самые красивые цветы из оранжереи. Все было сделано по высшему разряду: длинный стол, белоснежная скатерть, свечи в серебряных подсвечниках, мягко сияющие огнями, отборный хрусталь, поблескивающий в лунном свете. Сидеть нужно был на подушках, по восточной традиции. Группа музыкантов в некотором отдалении будет наигрывать тихую музыку, в которую вплетется стрекотание ночной цикады и уханье сов. Никогда прежде ни для одной из своих девушек он не делал ничего подобного.
– Победительница должна получить все самое лучшее, – сказал Шазим своему камергеру. – Все, кто помогает Акаби и заповеднику, заслуживают самых высоких почестей и лучшего обращения.
– Да, ваше величество, – согласился престарелый советник. – Уверен, мисс Синклэр будет вам благодарна.
Эта ночь должна стать для Айлы подарком от него и его страны. Но разве стал бы он так беспокоиться для кого-то другого?
И что же – он не знает даже, придет ли она, в то время как любая другая женщина умерла бы от восторга от перспективы поужинать с шейхом.
Шейх посмотрел на часы: девять вечера. Где же, черт возьми, Айла?
Айла нежилась в ванне с пеной, налитой той же самой улыбчивой горничной, которая сопроводила гостью в ее покои. Стены этой купальни украшали узоры из камня небесного оттенка. Даже краны блестели серебряными звездочками. По настоянию горничной, желавшей доставить своей госпоже радость, было зажжено множество крохотных свечек. А выйдя из ванны, Айла обнаружила, что заботливая помощница отобрала для нее несколько шелковых платьев.
