– Не годятся для чего? – воинственно встрепенулся мистер Бентли.
– Заведующий считает, что они не годятся. Он говорит, и очень справедливо, что они порождают сентиментальные ассоциации…
– Да, у меня они рождают массу сентиментальных ассоциаций.
– С портретами членов семьи.
– Это и есть семейные портреты.
– Послушайте, Бентли… Там же статуя Георга Третьего.
– Мой дальний родственник, – вкрадчиво произнес мистер Бентли. – По материнской линии.
– … и миссис Сиддонс.
– Тоже родственница, и даже более близкая. С отцовской стороны.
– О! – воскликнул сэр Филип Хескет-Смитерс. – Вот как! А я и не знал. Объясню это заведующему. Надо думать, – с подозрением добавил он, – что такое совпадение заведующему и в голову не приходило.
– Уничтожен, – сказал сэр Бентли, когда дверь за заместителем закрылась. – Убит наповал. Рад, что вы стали свидетелем этой стычки. Теперь вы видите, чему нам приходиться противостоять. А теперь обратимся к нашим делам. Я все думаю, куда бы вас в нашем хозяйстве приспособить…
– Я вовсе не хочу, чтоб меня приспосабливали!
– Вы стали бы для нас огромным приобретением. Может быть, в отдел религии. По-моему, атеизм там представлен недостаточно.
В дверь опять просунулась голова сэра Филипа Хескет-Смитерса:
– Не могли бы вы разъяснить, каким именно образом вас связывают родственные узы с Георгом Третьим? Простите, что задаю такой вопрос, но заведующий наверняка спросит об этом.
– Родная дочь герцога Кларенса Генриетта сочеталась браком с Джервисом Уилбрахемом Эктонским. Нет нужды напоминать вам, что Эктон тогда был сельской местностью. А дочь ее Гертруда вышла замуж за моего деда с материнской стороны, который, хотя это к делу и не относится, трижды был мэром Чиппенхема. Он имел солидное состояние, которое в настоящее время, увы, растрачено и испарилось… Еще раз убит наповал, как мне кажется, – добавил он, когда дверь опять закрылась.
– Это правда?
– Что дед был мэром Чиппенхема? Совершеннейшая правда.
– А насчет Генриетты?
– В семье верили в эту легенду, – ответил мистер Бентли.
В другой ячейке этого огромного улья Бэзил излагал свой план аннексии Либерии. Немецких колонистов там в четырнадцать раз больше, чем британских. Они составляют сплоченный воинский контингент нацистов; через Японию они снабжаются оружием и только и ждут сигнала из Берлина, чтобы свергнуть правительство. Стоит им захватить Монровию, разместить там базу своих подводных лодок, и наш торговый путь вдоль Западного побережья окажется перерезанным. Тогда немцам останется только закрыть Суэцкий канал, что вполне возможно сделать из Массауа, как только им придет охота, и мы потеряем Средиземное море. Либерия – наше слабое место в Западной Африке, и мы должны в первую очередь войти туда. Неужели вы этого не видите?
