. С запада Черная Русь отделена была от галицких владений Ятвяжской землей; только покорив окончательно последнюю, Даниил Романович мог рассчитывать на сколько-нибудь прочное присоединение Черной Руси к своим владениям. С этой целью Даниил и предпринял ряд походов на ятвягов, но встретил со стороны этого племени упорное сопротивление, которое заставило его отклонить на второй план мысль о присоединении Черной Руси; между тем, Литовское княжение успело окрепнуть и наследникам Даниила оставалось только путем договоров и родственных связей стремиться к объединению владений галицких и русско-литовских. Между тем, борьба с ятвягами, в которую вовлечен был Даниил Романович, вследствие уступки его сыну городов русско-литовских, была выгодна для Мендовга в том отношении, что она избавляла его от одного из самых упорных внутренних противников его государственной деятельности, так как ятвяги вместе со жмудью стояли во главе литовской реакции против этой деятельности.
Та же политика: поражение внутренних противников посредством сделки с внешними врагами, так же удачно проведена была Мендовгом и на другом рубеже его государства. Еще прежде, чем удалось Мендовгу замирить галицкого князя, он успел заключить договор с Ливонским орденом. Подарками, обещаниями, изъявлением полной готовности на всевозможные уступки он успел склонить на свою сторону магистра ордена. Оставленный в трудную минуту без поддержки со стороны литовских племен, чуждавшихся его централизационных стремлений, Мендовг отвечает своим единоплеменникам угрозой подавить самую существенную черту их национального быта — народную религию. Он заявляет готовность принять крещение, и ливонский магистр, желая в глазах западного христианства приобрести для своего ордена славу апостольской деятельности, берет Мендовга под свое покровительство. В 1250 году произошло в Новогродке-Литовском торжественное крещение Мендовга и вместе с тем венчание его на царство королевской короной, присланной ему папой Иннокентием IV.
Вслед за тем мы встречаем целый ряд документов, свидетельствующих о тесном союзе и наружной преданности Мендовга Ливонскому ордену; в течение одиннадцати лет (1250 — 1261) Мендовг выдает ордену 8 грамот, в силу которых отчуждает в пользу ордена разные округи Литовской земли: вероятно, отчуждения эти относились к таким областям, которые на деле не принадлежали Мендовгу и, напротив того, служили опорой внутренней против него реакции; не имея данных о других, менее значительных, уступках, мы полагаем, что такое значение должна была иметь грамота, данная Мендовгом 7 августа 1259 года, которой он дарил ордену всю Жмудь. Магистр ордена, не ограничиваясь этими частными уступками, склонил Мендовга в 1260 году выдать ему грамоту, которой король литовский отписывал ордену все свое княжество в случае прекращения своего рода. Со стороны Мендовга все эти уступки ордену, равно как и принятие христианства, были только верно рассчитанными политическими мерами для того, чтобы сокрушить сопротивление, встреченное им внутри литовских земель. Литва и Жмудь должны были наглядно убедиться в том, что, упорствуя в своей разрозненности, они раньше или позже сделаются добычей немецкого ордена и испытают всю тягость этого господства. Одиннадцать лет уступчивости и терпения со стороны Мендовга привели, наконец, к желанному результату: управление ордена в уступленных ему округах, насильственное обращение их жителей в христианство, раздача отнятых у туземцев земель католическому духовенству, немецким рыцарям и колонистам, сбор десятины и податей, непризнание прав мелких литовских владетелей и конфискация их имущества, наконец, угроза окончательного подчинения в скором времени всех литовских земель власти ордена, все эти обстоятельства вызвали сильное волнение среди литовцев; племена Литвы и Жмуди готовы были теперь предпочесть власть своего природного великого князя, принести ей в жертву значительную долю своих автономических привычек, чем подчиниться ненавистной власти иноплеменного ордена; желая начать борьбу с немецкими рыцарями, они обратились к Мендовгу в надежде найти в нем руководителя в этой борьбе. Между тем Мендовг зорко следил за настроением своих единоплеменников и ожидал только минуты, когда раздражение достигнет нужной для борьбы степени интенсивности. Наконец, в 1260 году, под руководствам Мендовга вспыхнуло повсеместное восстание против ордена: в Жмуди, Литве и Корси. Ливонский орден потерпел решительное поражение на берегах реки Дурбе в Курляндии, и потерял вследствие него плоды многолетних усилий и все территориальные приобретения, полученные им от Мендовга. При появлении первых признаков движения, король литовский вдруг разорвал все связи с орденом, отрекся от христианства, которое, по свидетельству современников, он принял было только наружно, и, став вновь во главе Литовского государства, вышедшего из борьбы более сплотившимся и окрепшим, устремился к освобождению других ветвей литовского племени, потерявших раньше свою самостоятельность в борьбе с орденом. Вследствие побуждений Мендовга и при его помощи вспыхнули восстания в Пруссии, в Корси и в Жемгале, задержавшие надолго натиск крестоносцев на центральное Литовско-Русское княжество.
