Суровая это была жизнь. Но зато привольная. Всех сплачивала одинаковая судьба. И требовалось не так уж много: твердость духа, смекалка, крепкие руки. То, что есть у каждого настоящего человека. Других фронтир не принимал. Неженки и нытики не выдержали бы тут и месяца.
Ведь на фронтире всюду поджидала опасность. И день за днем был заполнен тяжелой работой и упорной борьбой с дикой, неподатливой природой. Эта природа казалась чудесной. Гигантские деревья, сикоморы и секвойи. Бурные полноводные реки и водопады. Трава, вымахавшая в два человеческих роста. Удивительные животные — медведи-гризли, мустанги, дикие коты-оцелоты, птицы невиданной окраски, гремучие змеи, греющиеся на пригорках. Чудесным был весь окружающий мир, и чудеса, о которых начали рассказывать в легендах и небылицах, для самих рассказчиков вовсе не были такими уж чудесами. Потому что рассказчиков совсем не удивило бы, если бы в попавшейся на пути неведомой речке и впрямь выловили рыбу, заросшую мехом, или на очередном привале их лагерь и впрямь навестил бы ползук летучий — не то птица, не то уж, а вернее, и птица и у́ж, ужептица.
Те, кто сочинял и рассказывал небылицы, успели перевидать столько диковин, что и к самому невероятному относились спокойно и просто, как к привычному делу. Ничего особенного. Чудеса для них стали обыкновенными.
Оттого и небылицы — это рассказы про небывалые обыкновенные чудеса. И про небывалых обыкновенных людей — таких, как Пекос Билл и Будет Буря, Дэви Крокет и Сэм Пэтч.
Больше всего таких рассказов ходило о Поле Баньяне. Да и сегодня любой американский мальчишка — только спросите — будет долго говорить вам о замечательных подвигах Поля Баньяна и его неразлучного друга, которого звали Малыш Голубой Бык.
Поль в лесу родился и умер в лесу. То есть он, конечно, не умер, — просто в Америке он свел все леса и теперь занимается этим в другом месте, а в каком, узнаете, когда про него прочтете.
Так вот, очистил он от леса весь север Америки, и когда пустошь распахали, на ней выросли невиданные тыквы и редиски, а уж пшеница шла в рост так быстро, что ее не успевали жать. Каждый, кто, нагрузив повозку сухарями и рабочими инструментами, пускался по тропе пионеров на Запад, мечтал найти для себя такое поле, где и овощей и пшеницы вырастет вдоволь — знай убирай. Кому-то повезло, другим не очень. Поль дружил с удачей. Но старался он не для себя: самому ему не много было нужно — наточенный топор да сковорода пышек на ужин. Просто он любил работать. Знал, что надо валить лес, чтобы ставить дома и делать мачты, класть шпалы и крепить шахты.
