Вепрь кивнул и пробурчал:
— Так и есть.
Аскеров продолжил:
— Что будет дальше, я вижу чётко. Эпидемию не остановить. Её даже сдержать не получится. Первые заражённые уже в России, в Москве, Питере и Новосибирске. Мир замер перед бездной, и вскоре всё покатится в тартарары. Миллиарды умрут. Миллионы выживут. Все или почти все достижения цивилизации будут забыты, и люди начнут убивать друг друга. За патроны. За топливо. За одежду и транспорт, а то и просто по прихоти. Для меня это непреложный факт. Но я надеюсь, что наступит день — и человечество снова вернёт себе былое величие. Когда это произойдёт — неизвестно. Однако я хочу, чтобы наши дети уцелели. Не только мои, но и ваши. Поэтому собрал вас, людей, которым могу доверять, и делаю предложение отправиться со мной. У кого есть вопросы, задавайте.
Руку поднял Арцыбашев:
— Разрешите?
— Да, — кивнул Шарукан.
— Это точно, что заражённые уже в России?
— Точно.
— Много?
— Уже больше сотни только зарегистрированных случаев.
— Что планирует правительство?
— Ничего. В высших эшелонах власти царит растерянность. Президент и министры собираются бежать. Как и я, они намерены пересидеть опасное время в убежищах. Благо укромных и безопасных мест хватает, страна у нас огромная. На Алтае, говорят, целый подземный город есть. Помимо того, существует множество секретных объектов, бункеров и пещер. Так что народа уцелеет немало.
— А как же простые люди?, — В растерянности доктор развёл руки.
Шарукан поморщился:
— Граждане страны будут предоставлены сами себе. Лекарства, как уже было сказано, нет и не предвидится. Миллионы людей не спрятать, для этого нет возможности. Следовательно, уцелеют только богатые, удачливые и счастливчики, имеющие иммунитет. По прогнозам наших учёных, которые связались с американскими коллегами, таковых будет пять — восемь процентов, не больше.
— Что известно о вирусе? Как он распространяется?
Вирусная инфекция передаётся воздушно-капельным путём и через кожу. Бактерии могут жить сами по себе, в частичках кожи, не менее полугода. Больные умирают на пятый-шестой день. Даже тем, кто был привит, ничто не помогает: ни хвалёный метисазон, ни мощные антибиотики, ни плазмоферез, ни ультрафильтрация, ни введение коллоидных растворов. Американская медицина, без преувеличения, наверное, самая лучшая в мире, но и она ничего не может противопоставить вирусу. До сих пор нет ни одного человека, кого бы предъявили как пережившего седьмой день, а количество заражённых людей, каждый из которых становится вибриононосителем, растёт в геометрической прогрессии. Такова информация, которой я владею.
