— Хотел. Но мне немного подумать надо, навести свои справки. А потом я тебе все доложу. Завтра утром я в Москве. Через два дня в Красноярске. А через три вернусь. Тогда и поговорим…
Уже собравшись уходить, натянув шапку на израненную голову, я спросил:
— Сань, а ты вообще-то за кого: за большевиков или за коммунистов?
— В смысле?
— В смысле, политические убеждения у тебя есть?
— Еще бы! Я всегда за тех, у кого деньги. Устраивает такое убеждение?
— Устраивает. А сейчас на кого работаешь?
— Сложный вопрос…
— Не смущайся, здесь все свои.
— Я не смущаюсь… Ну, например… Есть в Москве один многодетный аграрий, который не прочь занять кресло губернатора…
…Вечером после исторического фуршета в честь первой годовщины Центра политических технологий на кухне у Сереги Самаковского мы развлекались чаем, в дополнение к которому хозяин выкатил полкоробки «Сникерсов».
Я к сладкому равнодушен, могу, конечно, но без восторга. А после натовских бомбардировок ни о каких заморских шоколадках и вовсе не могло быть речи, тем более, что и Терехинские котлеты еще давили на горло. Не говоря о том, что после вчерашних и сегодняшних разборок я засыпал за столом, а чай вливал в себя через силу.
Серега Самаковский, у которого я после огнеопасных автогонок на Искитимском шоссе на время арендовал угол, живет в просторном, выстроенном своими руками двухэтажном доме на Волочаевской и держит киоск со «Сникерсами», водкой и «Тампаксами». По странной иронии он не употребляет в пищу ни первого, ни второго и, по понятным причинам, не пользуется третьим. Символический парадокс: вот так и вся наша жизнь проходит среди чуждого нам иллюзорного окружения, а настоящие, напитанные энергией, атрибуты чаще всего проплывают мимо вдалеке — серебряные «Мерседесы», кареглазые блондинки, бассейны с голубой водой и устрицы, упрятанные в черную скорлупу…
Года три назад, когда Серега отошел от охранной деятельности и занялся мирной торговлей, в только что открытый киоск наведался местный хрен, ни имени, ни погоняла которого я не знаю, и потребовал долю. Самаковский объяснил, что у него уже есть «крыша». Хрен сказал, что на Волочаевской главнее его бандита нет, и любую «крышу» он размесит, только укажи пальцем. «Стрелку» назначили на следующий день здесь же в киоске. «Крыша» испугалась и не пришла, а Самаковскому очень не хотелось платить этому конкретному хрену по причине какой-то давней неприязни, чуть ли еще не со школьных времен. Он принес в киоск охотничье ружье и, не долго думая, застрелил вымогателя в порядке самообороны.
