Каково же было мое удивление, когда почти случайно я наткнулся взглядом на поселок Малиново Искитимского района! Комсомольско-молодежный объект оказался заключенным внутрь небрежного красного овала, увенчанного двумя литерами — «ПК» — с восклицательным знаком. Длинная стрела бежала от поселка куда-то аж в необитаемые степи Кулунды, заканчиваясь подле нанесенных красным же фломастером двух нулей, какими частенько обозначают туалет.
Насчет туалета точно не знаю, но за «ПК» определенно скрывался не какой-нибудь пожарный кран, а Павел Краснопольский, бывший директор графитового комбината! Какой еще в Малиново может быть «ПК»?!
Когда меня ждала засада в квартире Терехина, свои подозрения относительно старинного приятеля я отодвинул в задний темный угол сознания. Когда во время презентации мимо пьяных политологов спокойно разгуливал убийца из Заельцовского бора, я решил, что это случайность. Но теперь, можно сказать, неопровержимый географический документ свидетельствует об интересе моего друга или бывшего друга к фигуре застреленного директора.
Мирная с виду квартира на Восходе приобретала все более зловещие черты. Точно не из центра управления НАТО в Брюсселе, а отсюда, из центра Сибири отдаются приказы об авиационных налетах на мирные сербские поселения. Здесь же разрабатываются планы убийства важных директоров… Шутки шутками, и все же интересно, в какой момент престарелый Настин любовник заинтересовал имиджмейкера — до своей гибели или после?
— Географией решил заняться? — недовольно буркнул Терехин, заглядывая в комнату. — Прежде за тобой не водилось.
Я вздрогнул от неожиданности и выпустил нижний край Европы из рук. Интересно, какие тайные стрелы скрываются под Новосибирской областью?
— Не водилось, не водилось. Зато ты, я гляжу, исследователь…
— Ладно, — оборвал Терехин, — про науки потом. Сначала будь добр, объясни: что означают твои бандитские разборки и при чем здесь я? Выходи на улицу, выезжай куда-нибудь за город и хоть стреляй, хоть гранаты взрывай…
Сдержанный имиджмейкер выглядел не на шутку взбешенным — того и гляди с кулаками кинется… Кстати, крайняя степень бешенства у него выражается в легкой доброжелательной улыбке… Нет, не кинется — не то воспитание, а потом на меня все равно бесполезно кидаться — себе же хуже сделаешь…
— Не-а, — возразил я. — Объяснять будешь ты.
— Я-то что должен объяснять?
— Все. Все про Краснопольского.
— Какого Краснопольского?
Придуривается.
