Тем временем позади занимался рассвет. В час ночи.
Карл Брюллов. Последний день Помпеи. С пригорка, с Везувия, значит, стекает огненная река. И не просто стекает, а мчится со скоростью двести километров в час. И даже самому быстроногому помпейцу слабо от нее убежать.
Только не думайте, что я что-нибудь понимаю в живописи. Лет десять назад эта картинка висела на дверце шкафа у знакомой девушки, и когда… В общем, постоянно маячила перед глазами, и я все удивлялся: до чего они упитанные, древние люди! А раньше я думал, что до тысяча девятьсот семнадцатого года все люди ходили худыми, и только эра социализма открыла перед ними возможность прибавлять в весе.
С пригорка позади со скоростью двести километров в час накатывалась волна электрического света, за которой угадывались смутные очертания чего-то большого и серого. Судя по скорости и размерам, за мной гнался не иначе, как грузовой «мерс», король автострады. Он по мне прокатится и не заметит.
По краям дороги лежали белые поля. Куда бежать? До Искитима минут пять. Перед въездом — автозаправка и пост ГИБДД.
Позади снова загавкал автомат, в метре от обочины подпрыгнули снежные фонтанчики.
Одновременно слева промчалась длинная, как железнодорожный состав, встречная фура, окутанная турбулентными завихрениями, которые писатель Гоголь в девятнадцатом веке называл разорванным в куски воздухом. Я аж подпрыгнул на воздушной подушке. Метров через шестьсот от первой машины убивала пространство еще одна такая же…
Я вышел на встречную полосу, изображая не то итальянского пилота Гастелло, совершившего первый в мире воздушный таран, не то «напудренного» бандита, возвращающегося со стрелки. Фура ужасно перепугалась, уперлась в землю передними копытами, отчего хвост стал обгонять голову, разворачиваясь поперек шоссе. Там еще оставалась узкая щель. Вильнув и зацепив снежную кромку, я попытался прошмыгнуть мимо, но, что говорить, шведы, строившие мой аппарат четверть века назад, не постеснялись снабдить его выдающимися габаритами. Задний угол фургона за полсекунды уничтожил левый бок «Вольво», превратив его в смятую промокательную бумагу. К счастью, мотор не остановился, хоть и начал плеваться.
Перегородив дорогу, грузовик стал заваливаться набок, из распахнувшейся задней дверцы посыпались на землю и запрыгали тропические плоды ананасы, похожие на гранаты Ф-1. Жалко барнаульцев — к концу зимы остались без витаминов. И меня жалко. Теперь за мной начнет охотиться еще и хозяин ананасов. Поймает, отберет движимость и недвижимость и еще заставит съесть испорченные фрукты. Или они овощи?
