— Кувшин медовухи. Неражбавленной! И два кубка. Кшасавица платит.
Я поскрипела зубами, но кивнула. За информацию нужно платить. Зевнув, парнишка поплелся выполнять заказ, цепляясь ногой за ногу.
— Ты жря сюды пшыехала, — доверительно сообщил мне дед, пытаясь под столом погладить меня по коленке. Я наступила ему на ногу, и тот, охнув, прекратил свои приставания. Во всяком случае, на время. — Вот ешли бы ты годков на шорок постарше была. А так…
И он захрапел, повесив голову на грудь. Я не выдержала и пнула его под столом. Не сильно, но старик проснулся и заозирался по сторонам.
— А? Шо?
— Что так?
— Ась?
— Ты говорил, что я рано сюда приехала.
— Агась, Агась. Рано. Тут девки младые мрут как мухи. Ужо и полапа… В шмышле, пошмотреть не на кого.
— А что случилось?
— А холера его ражберет. Пошитай ужо год как молодухи помирают. Тока молодухи. Старух ента жаража не берет, шоб ее.
Старик ненадолго умолк, потому что к нам как раз подошел разносчик с тяжелым подносом в руках. Потребовав плату вперед, он, горделиво задрав нос, удалился. Я принюхалась к содержимому кувшина. Разбавил-таки гад. Ну, ничего, сегодня ему приснится злой бабайка, который очень не любит, когда обманывают честных потребителей. Таким же образом я отучила торговок в одном небольшом городке, который я как всегда просто мимо проходила, продавать уже подпорченные товары. Теперь то место славилось честной торговлей. Не могла же я оставить без внимания то, что из-за одной такой торговки у меня полдня крутило живот. Зато теперь и этот парнишка станет расторопным и услужливым. Неплохо было бы за это с трактирщицы денег стребовать, но подозреваю, что разбавлять напитки он не сам научился. А потому я и бесплатно поработать могу — я сегодня добрая.
Когда-то я хотела запатентовать этот метод исправления нечестных на руку торгашей, но справедливо рассудила, что тогда экономике нашего государства пришел бы полный кирдык, что бы это ни значило. Заговор-то совсем простенький, и я думаю, что его не раз использовали в этих целях. Поэтому я решила поступить так же, как и мои мудрые старшие коллеги, то есть не вмешиваться. Иногда это самая лучшая тактика.
— А как это происходит? — я продолжила расспросы, пока старик снова не уснул.
— Одкель ж мне жнать? Меня ж к девкам не пущають. А хоронют их ужо в жакрытых гробах.
Интересно девки пляшут. Что ж это получается, люди добрые? Я что сама сюда за своей погибелью пришла? Ну уж дудки! И барабаны. И то струнное чудовище, с которого дедок не спускает правый глаз. Не на ту напали — я сама кого хочешь изведу.
