— Товарищ полковник, бросьте! — заорал я.
— Я оторвал курсанту ногу! — бился в истерике дежурный, — откинь одеяло, глянь, что с ним?! Я не смогу этого вынести.
Я откинул одеяло, дежурный, бросив ногу на кровать, отвернулся, сдерживая рвущийся наружу вопль.
— Пипец, — сказал я, думая что психолог понял нашу аферу и просто прикалывается над нами.
Дежурный всхлипнул и понесся в сторону туалета, по пути снеся с тумбочки дневального, я понесся за обезумевшим полковником, проклиная науку психологию и все тайны непознанного человеческого мозга. Полковник-психолог самым препохабнейшим образом блевал в унитаз.
— Срочно в санчасть, дежурного фельдшера сюда, — всхлипывая произнес он, — я жду-у-у-у.
Дневальный бодрым соколом ринулся за дежурным врачом, полковник принялся приводить себя в порядок. Я ломанулся в располагу, сгребя всю куклу с кровати зашвырнул тряпье в каптерку подальше, быстро разбудил самого понятливого курсанта из дальних рядов и переложил его на Вовкину кровать, подменщик повозмущался, но все таки улегся и картинно выставил из-под одеяла свою отнюдь не модельную конечность. Прибежал дневальный с дежурным фельдшером Александрой Степановной, женщиной исключительных габаритов и весьма скудными познаниями в медицине, поговаривают, что она выслужилась до фельдшера из уборщиц в санчасти и пользует всех исключительно фурацилином.
— Кому здесь плохо! — пробасила она, входя в туалет.
— Мне-е-е-е, — проблеял полковник
— Пили, товарищ полковник? — вопросила Степановна.
— Не-е-е-ет, да нет, постойте, это не мне плохо, я тут нечаянно курсанту ногу оторвал.
— Так, что вы пили? — спокойно отреагировала фельдшерица,
При этом она посмотрела на меня, я переглянулся с дневальным, мы оба пожали плечами.
— Пойдемте, я покажу, — всхлипнул полковник.
Мы стройной шеренгой двинулись вглубь расположения. Дежурный на цыпочках подошел к кровати, мы сгрудились вокруг него.
— В-в-вот эта нога, — промолвил он тихо и печально, потом зажмурившись дернул конечность. На кровати зашевелилось сонное курсантское тело которое изрекло:
— Бля, кончайте херней страдать, скока можно за ноги дергать.
Ошалевший дежурный взвизгнул и готов был упасть в обморок, но мы со Степановной подхватили его под руки и под командованием фельдшерицы оттащили полковника в санчасть. Там ему накапали каких-то капель, посоветовали не пить алкоголь в наряде итд, итп. Я под шумок вернулся в роту, товарищ курсант Степной уже находился на месте и откупался от возмущающейся общественности пивом и сникерсами. Разогнав всю кодлу по кроватям я еще раз проверил расход и стал ждать продолжения комедии «НЕПОЗНАННЫЕ ТАЙНЫ МОЗГА ПОЛКОВНИКОВ-ПСИХОЛОГОВ СТОЯЩИХ В НАРЯДЕ». Однако полковник не появился, а позвонил мне уже с дежурки и сказал, что придет разобраться с нами поближе к утру. Время было море, поэтому мы с дневальными продумали тактику поведения на пристрастном допросе и занялись своими делами. Хорошее настроение вновь вернулось ко мне и я продолжил создание «Лехи-2». Чучел получался весьма недурственный, с помощью опилок я ему сделал рельефную мускулатуру, пришил к штанишкам носки, обул его в драные берцы, кисти рук сообразил из дешевых китайских перчаток. Немного пришлось позаморачиватся с головой, и я пожалел, что два года назад у женщины-обезьяны вместе с ногой не отвалилась башка. Голову мы ему все-таки соорудили, правда вместо носа получился какой-то свинский пятак, но я уже плюнул на эстетичность, и самым зверским образом разрисовал ему харю. Так как опилки были сыроваты и «Леха» получился весьма тяжелым, да плюс еще краска на монстороподобной морде не высохла, я решил его просушить. Пришлось раздвинуть в зале для построений железную конструкцию, совмещавшую в себе и турник и брусья, и на ней аккуратненько за шейку подвесить нового «рукопашника». Я потом часто задавал себе вопрос: на хрена я это сделал?
