Нет здесь ничего особенного, есть свои тонкости и нюансы, да только они не по нашу душу. Может, дипломаты и главы миссий живут как-то по другому, а мы особой разницы, скажем, в бытовых условиях не почувствовали. Хотя местные военные относятся к нам совсем по-другому. Мне очень льстит, когда местный офицер или боец обращается ко мне со словом «эфенди». В ответ на это учтивое обращение так и хочется рявкнуть:
— Хуле надо, обезьяна, опять что-то сломал, угроза НАТО?!
И отодрать со всей пролетарской ненавистью, за форму одежды, небритость и просто так, для успокоения души и приподнятия боевого духа военнослужащего. Однако не поймет иностранный военнослужащий ничего, не наполнится его сердце священным трепетом. И не гаркнет он браво:
— Есть, так точно, никак нет, разрешите уебаться головой об стену!
На первую брошенную мной фразу: «Здесь вам не там», обучаемые мной бравые арабы радостно посмотрели на «здесь» и начали искать взглядами «там». Переводчик, молодой лейтенант, выпускник Военного Университета, после перевода фразы завис ненадолго, и тихонько хрюкнул.
— Владимирыч, ты вот уедешь, а мне еще с атташе тут полмесяца сидеть, научишь их безобразия нарушать и глупости говорить, а мне то потом как?
— Не ссы, Серёга, прорвемся или порвемся, не для того нас Родина прислала, что бы ныть, мы сюда приехали деньгу срубить, да местных спецназеров ниже плинтуса опустить, — горестно ответил я.
Порядка у местных военных в казармах как такового не наблюдалось. Вы думаете, что в какой-нибудь мотострелковой роте где-нибудь в Дваждытрипероносной Борзе Сибирского округа, такового днем с огнём не найти? Как бы не так. У нас и какой-никакой бойчишка на тумбочке со штыкножом отыщется, и ответственный пьяненький в каптерке может чутко дремать, и дежурный по роте сможет доложить, сколько стволов в оружейке. Тут же военный люд на чистоту казарменного помещения внимания абсолютно не обращает, для этого дела специально обученные гражданские имеются. И территорию подметут и пальмы подстригут и в столовой обслужат. Солдаты и офицеры прибывают на службу со своим штатным оружием, которое хранится дома, и служат ровно с восьми утра и до четырнадцати часов, а потом всё, конец службы, остаются только дежурные подразделения и дежурные силы и средства. Жара после четырнадцати просто невыносимая, поэтому нахрена служить? Можно неплохо провести время в одной из кофеен в городе или в своём коттедже под сенью оазисных пальм.
