Марина была полной противоположностью Галины Сергеевны: стройная, худощавая, черные с проседью волосы коротко подстрижены. Одевалась просто и строго, либо чуть отставая от моды, либо с опережением, как она сама говорила, «на полтакта». В редакции, где она работала, иногда появлялись иностранные журналы, в которых мода, как Валентине казалось, следовала за Мариной.
…Из гастронома высовывался хвост очереди, слышались обеспокоенные голоса.
– Кончились?
– Говорят, чтоб не занимали!
– Что, совсем кончились?
– А мне с ребенком!
– Пока дойдем, кончатся.
– Смотря в одни руки сколько.
– Битые будут давать.
– Прошлый раз не давали.
– Десяток в одни руки.
– А кто с ребенком, так по два десятка?
– Да кому нужны битые?
– Вы еще грудного принесите! С ребенком она…
– Что, битые дают? Вы за битыми?..
Из магазина с независимыми лицами выходили счастливцы, бережно неся полиэтиленовые пакеты с яйцами. Валентина привычно заняла очередь, но через несколько минут люди стали расходиться – яйца кончились. А жаль: взяла бы два десятка, себе и свекрови. По негласной договоренности так и делалось, иначе сидеть бы им на пельменях.
Яйца, бестолковая перепалка в очереди, пельмени в вечной мерзлоте холодильника заглушили на время страстные, но логичные доводы матери. Марина уедет, а голос останется, да иначе и быть не может – она выразила ее собственные сомнения, теперь оставалось беззвучно «проигрывать» диалог.
«Вы прибавите себе комнату с восьмидесятилетней нагрузкой».
«Мам, дети растут…»
«У мальчишек просторная комната, вам тоже места хватает».
«А работать? Ты же знаешь, я с ними не могу сосредоточиться…»
Сейчас Валентина злилась на себя: получалось, что она, как попугай, повторяла Кешины аргументы – не потому что признавала их убедительность, а за неимением собственных. Помочь нужно? – Нужно. Так о чем разговор?
«Не утрируй, – мать была беспощадна, – вы живете, как буржуи. А тут… Подумай сама: чужой человек будет у тебя на голове. Ты сможешь сосредоточиться? Не смеши. Потом она начнет болеть…»
«Ну почему сразу плохое, почему болеть?»
«Да потому что ей восемьдесят два года, как ты не хочешь понять?! В таком возрасте футбол не гоняют. И начнется: сердце, давление, беготня по врачам… И все это свалится на тебя».
«Родители Пашкины помогут…»
«Именно: помогут! Зайдут поахать, посидят у теткиной кровати, потом ты будешь их еще чаем поить…»
«Мам, но Галя нам всегда…»
«Знаю, знаю: Галя харчи купит, с детками посидит, а у Кеши золотые руки. Только у тебя мать никудышная».
