– Н-ну, – шевельнул усом, – выпьем за здоровье нашего славного Якова Ароновича!
И первым поднес ко рту вино, а потом повернулся и мягко, бесшумно двинулся… не к выходу, нет, с облегчением выдохнула Аська, – к телефону. Черная борода слегка шевелилась, когда он говорил что-то в трубку, но Аське вдруг стало спокойно и как-то уютно. Милый Яков Ароныч, он такой славный старикан! И тетки, которые хохочут над тортом и облизывают то нож, то пальцы, тоже милые. Захотелось присесть тут же, за пустым столом, открыть учебник – и все должно в голове уложиться само собой. Ей совали блюдце с тортом, однако на креме прилип чей-то волос, и Аська помотала головой: «Спасибо, не хочу». – «Смотри, закосеешь, – предупредила Галка, – съешь кусочек». Зазвучала музыка. Стало понятно, зачем сдвинули столы, потому что Яков Аронович, еще более румяный, повел в танце смеющуюся блондинку, со старомодной бережностью обнимая ее за талию. Галка танцевала с начальником отдела; еще несколько пар вышли на середину. «А где Глеб? Глеба никто не видел?» – женщина повернулась к Аське. «Курить пошел», – ответил кто-то.
В коридоре было дымно и полутемно. Аська направилась к лестнице.
– Н-ну? – вдруг услышала за спиной. – Самое время для кофе с коньяком?
Он протянул руку.
Голова у Аськи кружилась не только от вина, но и от его прикосновения; могла ли она ответить «нет»? Выговорить «да» тоже не получилось; она кивнула.
На улице было светлее, чем внутри. Глеб не держал больше Аську за руку, но в ладони жило касание его пальцев. Он плавно двигался на полшага впереди, ступая мягко и упруго. Зверь, как есть зверь, думала она, но шла за ним послушно, как привязанная.
– Нам сюда.
Ступеньки вели вниз, в погребок, откуда несся запах кофе и сигаретного дыма. На стенах над маленькими столиками висели тусклые бра; другого света не было. В душном сумраке все выглядело таинственно.
– Мне двойной, как обычно, – и официантка понятливо кивнула: помню, как же. На Аську она не посмотрела.
– А девушке… – Он перевел взгляд с официантки на Аську. – Вы что будете?
Аська ничего не ела с двенадцати часов, но тут и никто не ел, а только тянули что-то из рюмок, прихлебывали кофе и курили. Она пожала плечами: «Кофе, наверное». Блестящий ус шевельнулся, словно мохнатый зверек. Официантка чиркнула в блокнотике, и он добавил негромко:
– Да. Коньяк, два по пятьдесят. Пока все, – и дернул щекой, отпуская.
То, что она себе намечтала во время одинокой прогулки, осуществилось: они сидели вдвоем в кафе. Однако разговаривать было не о чем. Аська нерешительно выдавила:
