Невиданные темпы наступления войск Красной Армии в операциях за освобождение Белоруссии потребовали особо четкой организации взаимодействия авиации с подвижными войсками. Наши авиасоединения с честью справились с этой задачей. Острия клещей, сдвигаемых вокруг противника, всегда состояли из подвижных войск и авиации. Очень характерны показания пленных. Взятый в Белоруссии в плен командир 35-го армейского корпуса генерал-лейтенант барон фон Лютцов заявил:
«Мы, многие участники войны на Восточном фронте, никогда не видели такого количества самолётов русской авиации и их разрушительных действий, как в этом наступлении».
Командир 65-й пехотной дивизии генерал-майор Инзель Иоахим, взятый в плен 11 июля 1944 г. восточнее Минска, заявил:
«В настоящих операциях русских войск и их успехе авиация сыграла первостепенную роль. Она повлияла на ход всей кампании на данном участке фронта. Применяемые в большом количестве самолёты-штурмовики явились эффективным средством, нарушившим планомерный отход наших войск по дорогам на новые оборонительные рубежи.
Расстроив нормальное движение отходящих колонн и вызвав панику, русская авиация не дала возможности нашим войскам оказать организованное сопротивление на таком мощном естественном рубеже, как р. Березина. Моральное воздействие авиации на наши войска было исключительно большим. Наше командование оказалось бессильным бороться с таким превосходством в воздухе».
Непрерывно преследуя противника, наши подвижные войска при поддержке авиации вышли к границам вражеского логова.
* * *
Наступление в Белоруссии и Литовской ССР слилось в июле с начавшимся наступлением в Западной Украине, которое поддерживалось с воздуха тысячами самолётов. Никогда еще в истории Отечественной войны операция фронта не обеспечивалась таким громадным количеством самолётов, как в этот раз. Июльское наступление войск 1-го Украинского фронта отличалось исключительным по масштабам массированным использованием авиации, особенно в период прорыва оборонительной полосы, при разгроме крупных танковых группировок противника в районе Золочев, а также при действиях по уничтожению окружённых вражеских войск. В этой операции мы имели возможность бросать огромное количество самолётов для решения отдельных задач, не связанных непосредственно с прорывом вражеской обороны.
Привлечение значительного количества самолётов для решения отдельных задач свидетельствовало о возросших боевых возможностях наших военно-воздушных сил, управление которыми требовало большого мастерства. Так, например, число самолёто-вылетов только на второй день Львовской операции было в три раза больше, чем за всю Белгородскую оборонительную операцию, в которой авиация принимала самое активное участие.
