Я вспомнил про гермафродита Фарнезе в Лувре, который был и мужчиной и женщиной и пообещал показать его ей. Я рассказал про Сапфо, прародительницу лесбийского культа, возникшего очень давно, но до сих пор имеющего своих последовательниц.
Было две Сапфо на самом деле: одна, куртизанка, из Эрезаса, другая, жрица, из Митилена. Удивительно красива была первая, греки запечатлели ее на медалях.
Жрица не отличалась красотой и, дожив до зрелого возраста, так и оставалась одна. Никого не полюбив, она решила создать союз против мужчин, как античные амазонки. Сторонницы Сапфо отказались от мужчин полностью, любя только женщин, тогда как амазонки все же позволяли раз в год приплывать на остров своим мужьям.
— Но что же могут делать друг другу женщины? — простодушие Виолетты не знало границ.
— Ты помнишь, что я делал вчера тебе пальцами, а позавчера — губами? Они делают это друг другу. Их зовут трибадами, от греческого глагола «тереть», и само слово обозначает то, что они делают. И помощником им служит инструмент, изобретенный Сапфо, он имеет форму мужского полового органа и наполнен соком эвкалипта.
В Иерусалиме женщины, жившие гораздо позже Сапфо, удовлетворяли себя такими орудиями из золота и серебра, за что осуждались Изеекилем.
Лесбийский культ стал распространяться по другим островам, Сапфо стала причиной большого скандала, алтари богини любви начали разрушаться, — и тогда Венера решила покарать общество.
Красивый лодочник по имени Фаон, живший в Митилене и перевозивший путешественников по реке, увидел как-то старуху-нищенку. Она просила перевезти ее бесплатно. Жалея ее, он выразил согласие, а, приплыв к другому берегу, увидел, что в ее лодке сама богиня любви.
Фаон был потрясен. Венера вздохнула, и облаком стало ее дыхание. Оно растаяло через час, исчезла Венера, Фаон остался один. Но, прежде чем уйти, она подарила ему флакон ароматического масла. Ни одна из женщин не устоит, если натереться им.
Сапфо встретила на улице Фаона, вдохнула аромат его волос и безумно в него влюбилась.
Но Фаон отказал ей — такова была месть Венеры. Сапфо не вынесла этого — отправилась в Леокадию и спрыгнула там со скалы.
— Но зачем? — спросила Виолетта.
— Несчастные, познавшие неразделенную любовь, если спрыгнут со скалы и доплывут до берега — исцелятся, если не доплывут — все равно исцелятся.
— И есть такие женщины, о которых ты рассказываешь?
— Много.
— Так… постой-ка…
— Что?
— Я припоминаю…
— Вот, значит, как ты готова следовать зову природы. Чудесно!
