К сожалению, к тому времени, когда инженер Мэнни появился у смертного одра Александра Александровича, положение звездных странников усугубилось выходом из строя аппаратов синтеза пищи, что поставило «марсиан» на грань голодного вымирания и подстегнуло их действовать энергичнее и в конечном счете менее скрытно и более грубо. Основой для их пищи, по утверждению Мэнни, могла послужить некая субстанция, добываемая из человеческой крови, ибо ее состав близок к составу крови пришельцев.
Звездные странники колебались в выборе между двумя странами, которые могли стать восприемниками инопланетных технологий и, не подозревая об истинной причине своего научного и промышленного процветания, производственной площадкой починки межзвездного этеронефа и источником пропитания пришельцев.
Россия или Европа.
Европа или Россия.
Нэтти
25 октября 1929 года, 18:00-19:00
Малиновский оторвался от записей и посмотрел на мигающую сигнальную лампочку. Впрочем, в ней давно не имелось нужды - он физически ощущал прибытие каждого этеронефа. Будто кровь быстрее бежала по жилам, бурлила от невероятного прилива энергии, и Александр Александрович в очередной раз задавался вопросом, на который не получил ответа ни от Мэнни, ни от Нэтти: что влили в него пришельцы, не только излечившее, но и превратившее его кровь в живительную субстанцию, основу препаратов, которые он вводил Алексею Николаевичу и многим другим людям? Даже Ленину, когда на того совершили покушение, и Надежда чуть ли не на коленях умоляла спасти Ильича во имя старой дружбы, от которой давно ничего не осталось.
Странным было то, что прибытие этеронефа сегодня, да и в ближайшие недели не ожидалось. Груз баллонов с кровью отправился на Марс только вчера. Кто или что это могло быть? Александр Александрович поколебался - беспокоить Мэнни или нет, потом решил сам подняться по витой лесенке, скрытой за раздвижными книжными полками в кабинете. Запасной ход, лишь для экстренных случаев. И когда Малиновский, подгоняемый переполнявшей его энергией, легко одолел сотню ступенек и шагнул в обширное помещение, на всех схемах Института крови обозначенное как «Ботаническая лаборатория», для чего и предусматривался стеклянный раздвижной купол, смолкло жужжание механизмов, возвращающих полупрозрачные панели в исходное состояние, а в центре покоился этеронеф, похожий на сплюснутое у основания яйцо. Пандус выдвинут, но изнутри никто не появился.
Александр Александрович снял с крюка аварийный светильник, подошел к этеронефу, и луч света выхватил лежащую ничком фигурку. Малиновский бросился к ней, подхватил за плечи, перевернул.
