Взлетели красные ибисы…
Он остановился и бросился на мощенную булыжником дорогу.
— Ложись, быстро!
Но Лобзанг уже был на земле. Он услышал, как что-то с протяжным воем пронеслось над его головой и, оглянувшись, увидел как последний ибис, окруженный ореолом бледно-голубого сияния, спланировал на землю, на лету сморщиваясь и теряя перья. Птица вскрикнула и с хлопком пропала.
Не совсем пропала. Яйцо, что теперь было на её месте, несколько мгновений следовало по той же траектории, а потом разбилось о камни.
— Хаотичное время! Пошли, пошли! — закричал Лю-Цзы. Он вновь вскочил на ноги и побежал к решетчатой двери, загораживающей тёмную пещеру в отвесном склоне, и с неожиданной для него силой вырвал её из стены.
— Немножко высоковато, но если ты прокатишься, когда приземлишься, останешься цел, — сказал он, залезая в дыру.
— Куда мы попадем?
— К Удлинителям, конечно!
— Но новичкам не разрешается заходить туда под страхом смерти!
— Какое совпадение, — сказал Лю-Цзы, повиснув на руках. — Смерть ожидает тебя, если ты останешься на месте.
И он исчез во мраке. Через секунду снизу послышались совершенно неподобающие его возрасту ругательства. Лобзанг забрался следом, повисел немного на руках, прыгнул и, коснувшись пола, прокатился вперёд.
— Молодец, — похвалил его Лю-Цзы из темноты. — Когда сомневаешься, выбирай жизнь. Сюда!
Проход открывался широким коридором. Грохот здесь был совершенно невыносим. В нём появилась какая-то механическая мука.
Послышался звук взрыва и, несколько секунд спустя, невнятный звук голосов.
Несколько дюжин монахов в неизменных робах, но с толстыми пробковыми шлемами на головах, бежали по коридору. Почти все что-то кричали. Правда, несколько более сообразительных берегли дыхание, стараясь преодолеть дистанцию с большей скоростью. Лю-Цзы перехватил одного, который тут же принялся вырываться.
— Отпустите!
— Что происходит?
— Быстрее выбирайтесь отсюда, пока здесь не появились другие!
Монах вывернулся из хватки Лю-Цзы и поспешил вслед за остальными. Лю-Цзы наклонился, подобрал упавшую пробковую каску и торжественно передал её Лобзангу.
— Благополучие и безопасность в действии, — сказал он. — Очень важно.
— Это меня защитит? — сказал Лобзанг, надевая каску.
— Вообще-то нет. Но когда твою голову найдут, её смогут опознать. Когда мы войдем в зал, ни до чего не дотрагивайся.
Лобзанг ожидал чего-то сводчатого и огромного. Люди говорили о зале Удлинителей, как о своего рода кафедральном соборе. Но в конце коридора был только голубой туман. Лишь только когда его глаза привыкли к клубящемуся сиянию, он увидел ближайший цилиндр.
