Лю-Цзы ступил на не слишком надежно выглядевший подвесной мост.
— Ну, — сказал он. — Что скажешь?
Лобзанг глубоко вздохнул. Ему казалось, что если он упадет с моста в волнующееся море цвета, то никогда, никогда не достигнет дна. Он сморгнул и потёр лоб.
— Это… зло, — сказал он.
— Правда? — удивился Лю-Цзы. — Не многие говорят это в первый раз. Они обычно используют слова, вроде «чудесно».
— В ней что-то не так!
— Что?
Лобзанг вцепился в веревочные перила.
— Узоры, — начал он.
— История повторяется, — сказал Лю-Цзы. — Они всегда там.
— Нет, они… — Лобзанг постарался разобраться во всём этом. Здесь были узоры под узорами, замаскированные под хаос. — Я хочу сказать… другие узоры…
И он полетел вниз.
Мир загудел и закувыркался, а пол метнулся вверх, чтобы подхватить его.
И остановился всего в нескольких дюймах.
Воздух вокруг него зашипел, словно его осторожно поджарили.
— Неоврат Лудд?
— Лю-Цзы? — произнёс он. — Мандала это…
Но где цвета? Почему воздух такой сырой и пахнет городом? А потом призрачные воспоминания исчезли. А пока исчезали, сообщили ему: Как мы можем быть воспоминаниями, если мы только должны будем случиться? То, что тебе наверняка вспоминается — это весь путь на крышу Гильдии Пекарей и то, что кто-то ослабил твою веревку, ведь это только что произошло?
И последнее меркнущее воспоминание сообщило: Эй, это было месяц назад…
— Нет, мы не Лю-Цзы, загадочно падающее дитя, — сказал ему чей-то голос. — Ты можешь обернуться?
Неоврату пришлось приложить невероятные усилия, чтобы повернуть голову. Ему казалось, будто он застыл в смоле. Грузный молодой человек в грязной желтой робе сидел на перевернутом ящике в паре футов от него. Он походил на монаха во всем, кроме волос, поскольку они во всем походили на отдельно существующий организм. Сказать, что они были черными и собранными в конский хвост, значит, упустить замечательную возможность использовать термин «слоноподобные». Эти волосы обладали собственной индивидуальностью.
— В основном, меня зовут Сото, — сказал человек снизу. — Марко Сото. Но я не собираюсь запоминать твоё имя, пока мы не узнаем, будешь ты жить ты или умрешь. Скажи мне, ты когда-нибудь задумывался над воздачей должного духовному существованию.
— Сейчас? Конечно! — Сказал… да, Неоврат, подумал он, это моё имя, так? Почему же мне вспомнился Лобзанг? — Э…, я думал над возможностью приняться за новый вид деятельности!
— Неплохой карьерный рост, — сказал Сото.
— Это что-то связанное с волшебством? — Неоврат попытался пошевелиться, но лишь начал медленно вращаться в воздухе, продолжая висеть над ждущей поверхностью.
