Безусловно, разработанная в рамках йоги система методов воздействия на психику не может быть отделена от религиозно-этической направленности этого учения. Подчинение протекающих в организме процессов сознанию и воле как высшему продукту психики рассматривается здесь как путь, способствующий «освобождению» души из-под власти материи, очищению ее от «суетных» устремлений.
Для управления общим психофизиологическим состоянием человека, и прежде всего орудием его мысли — мозгом, индийскими мудрецами была разработана специальная психологическая система, получившая название раджа-йога (царственная йога). Индийский мыслитель Вивекананда называл ее «психологической йогой», так как полем ее деятельности является руководство психической жизнью. Практически эта задача решается посредством выработки умения сосредоточивать мысль. Раджа-йога считает, что в обычном состоянии мы бесполезно расточаем нашу энергию. Сила духа — рассеянные лучи света. Чтобы они засияли огнем, их нужно собрать в пучок — сосредоточить.
Упражнениям в концентрации мысли предшествуют упражнения физиологического характера: асаны — специфические положения тела и пранаяма — овладение дыханием. За этим следуют три психологических этапа тренировки концентрации внимания и мысли. Первый из них — пратьяхара — состоит в отвлечении органов чувств от внешних воздействий и полном сосредоточении внимания на внутренних ощущениях. Следующий этап — дхарана — характеризуется тем, что внимание в течение определенного времени (постепенно удлиняемого) сосредоточивается лишь на одном или нескольких объектах сознания. Высший этап концентрации — дхиана — исключает всякие предметные (образные) формы созерцания. Сосредоточение направляется в данном случае на идею, смысл, не связанный с какой-либо конкретной формой. Такое состояние, как правило, сопровождается экстазом и называется «самадхи».
Невзирая на множество внешних различий, отмечает Е. И. Парнов, основной и единственной целью индо-буддийской медитации является состояние самадхи (широко известно определение: «йога — это самадхи»). Говоря о своеобразии экстатического состояния, сопутствующего самадхи, он напоминает о том, что все канонические сочинения предупреждают о невозможности описать его словесно. Пытаясь определить его как «не то и не это» или сравнивая с пустотой, йогические авторы достигают немногого. Вполне естественно напрашивается мысль о том, что явление, которое никак нельзя передать словами, не существует как объективная реальность.
