Четырехпалый понял все, но нисколько не испугался.
— Вот это да! Это, значит, наши отпечатки пальцев, Люськ! Вот бы узнать, из чего делают эту магнитную кисточку!
— Митька! Ну... ну, ты совсем глупенький! Ты понимаешь, что мне от Машки теперь жизни не будет, а тебя Машка так отлупит, что ты неделю больной пролежишь!
В голосе Четырехпалого снова появились торжествующие нотки.
— Отлупит? А на что спорим, что не отлупит? Хочешь, нас завтра... нет, послезавтра в школе на руках будут носить, а еще через неделю наши портреты в «Пионерской правде» появятся? Хочешь?
— Ну, хочу, конечно... — уже другим тоном сказала Заноза. — Только ты говори яснее: в чем дело?
— В чем дело? Пылесос, вот в чем дело! Понимаешь?
Как видно, Люся ничего не понимала. Она молчала.
— Полотер моет, а пылесос воду отсасывает, — торжественно и медленно отчеканил Четырехпалый. — Теперь понимаешь?
Наступила долгая пауза.
— Митька, ты, кажется, гений, — тихо произнесла Заноза.
— Неси пылесос! — приказал «гений». — Завтра твоя Самбо гордиться будет, что у нее есть такая сестра.
В шкафу под мойкой стояла жара: где-то поблизости проходила труба с горячей водой. Пете было душно, у него затекла правая рука, на которую он опирался, болела шея, потому что голову нужно было держать прижатой к плечу. Но детективу казалось, что он готов просидеть в таком положении хоть до поздней ночи, лишь бы только узнать, что значит вся эта возня с пылесосом и чем она кончится.
Теперь он снова мог видеть заговорщиков. Они то уходили из кухни, то возвращались. С изумлением детектив убедился, что Четырехпалый вовсе не четырехпалый, что на обеих Митькиных руках все пальцы целы. Заноза принесла откуда-то красивый, обтекаемой формы пылесос. Митька извлек из него фильтр для пыли, сказав, что он будет только мешать. Затем пылесос поставили на стул, да в таком месте, словно нарочно позаботились о том, чтобы Пете было удобнее на него смотреть.
— Ведро тащи или таз какой-нибудь, — сказал Митька, прикрепляя к пылесосу гофрированный шланг с наконечником.
Люся притащила из ванной большой эмалированный таз и поставила его на пол под пылесосом в противоположном конце от шланга.
— Из кружки будем или кишку принести? — спросила она Митьку.
— Кишку давай. Чтоб все, как полагается, было.
Заноза ушла и вернулась с кишкой такой же толщины, как для клизмы, но только раза в три длинней. Она подошла вплотную к мойке, и Пете на некоторое время ничего не стало видно. Он только по звукам мог догадаться, что Люся насаживает конец кишки на водопроводный кран.
