— Так, так… — протянул командир. — Где вы ее взяли?
— А вы узнали рисунок, Семен Иванович?
— Узнал, узнал! Но откуда она у вас?
— Краснофлотец, отливая воду из «Альбатроса», нашел эту пуговицу на дне лодки. Он ее спрятал в карман и забыл. А потом, вспомнив, хотел передать на «Колумб», но шхуна уже ушла. Заинтересовавшись рисунком, краснофлотец стал расспрашивать товарищей, а тут как раз боцман Лапир посмотрел и узнал пуговицу. Они тотчас же передали ее мне.
Профессор слушал этот разговор, не понимая, в чем дело. Командир передал ему пуговицу:
— Скажите, будьте добры, вам приходилось видеть такие пуговицы?
Профессор развел руками. Он не помнит, но этот рисунок — герб известной агрессивной державы.
— Вот именно. Но могла ли эта пуговица принадлежать кому-нибудь из рыбаков на «Колумбе»?
— Я думаю, пока «Колумба» здесь нет, может быть об этом скажет кто-нибудь из жителей острова, — сказал профессор.
— Вы правы, — промолвил капитан-лейтенант, отодвигая от себя пепельницу. — Придется съездить сейчас на берег и расспросить соколинцев. Мы проверим, проверим… Поехали, товарищи!
В пять часов дня командирская шлюпка подошла к причалу, и Трофимов с Драганом и профессором поднялись в выселок. Они вошли в хату покойного Бойчука, туда же пригласили нескольких соседей.
Капитан-лейтенант показывал каждому найденную на «Альбатросе» пуговицу и спрашивал, не видел ли кто-нибудь такой пуговицы у колумбовцев. Несколько человек ответили отрицательно, но одна из женщин вспомнила, что такую пуговицу нашли в кулаке умершего Тимофия Бойчука, и назвала молодого рыбака, который взял ее себе. Оказалось, что рыбак дома. Его немедленно позвали.
— Скажите, пожалуйста, — спросил его комиссар, — где пуговица, которую вы вынули из руки Тимофия Бойчука?
— У меня ее взяла Зоря Находка.
— Зачем?
— Она увидела пуговицу и очень просила дать ей на память о Тимофие. Я сперва хотел было себе оставить, а потом отдал.
— Это она? — спросил капитан-лейтенант, показывая пуговицу.
— Она, — уверенно ответил рыбак.
— Значит, на «Альбатросе» ее оставила Зоря, — задумчиво произнес Ананьев.
Рыбак взял пуговицу и стал внимательно разглядывать ее, очевидно заинтересовавшись ушком. Брови у него то поднимались, то опускались — он был чем-то удивлен.
— Та самая пуговица? — повторил свой вопрос командир эсминца, наблюдая за лицом рыбака.
— Та самая, только она уже была пришита.
— То есть?..
— Я хорошо помню, что тогда на пуговице сукна не было.
