Конец дня прошел в напряженной работе. Никто из выселка не приходил на Торианитовый холм, никто из геологов тоже не ходил в выселок. Только когда уже стемнело, Андрей Гордеевич в сопровождении трех сотрудников отправился в Соколиный. Они шли медленно — было темно, да и дневная усталость давала себя знать. До Соколиного добрались поздно. В большинстве хат уже погас свет — очевидно, жители легли спать.
Не заглядывая в свою квартиру, профессор Ананьев пошел прямо к Тимофию Бойчуку, который был в выселке уполномоченным Зеленокаменского сельсовета и пользовался у односельчан уважением и авторитетом. В калитке Бойчукова двора темнела невысокая фигура. Присмотревшись, профессор узнал Находку. Она отступила в сторону, чтобы пропустить его. Во дворе возле дома неподвижно стояла какая-то женщина. Когда Андрей Гордеевич подошел ближе, она бросилась было к нему, но остановилась разочарованная, увидев не того, кого ждала.
— Добрый вечер! — поздоровался профессор.
— Доброго здоровья! — послышался ответ, и Ананьев догадался по голосу, что перед ним жена Тимофия.
— Тимофий Петрович дома?
— Нету! Ждем, а его все нет.
— Где же он?
— Поплыл через бухту зажигать огонь на бакене.
Профессор посмотрел в сторону бухты и увидел вдали слабый красноватый огонек.
— А там уже горит. Значит, скоро вернется!
— Уж давно горит, а его нету… Не случилось бы чего…
— Ну, что вы! Погода тихая, Тимофий Петрович — опытный рыбак.
— Да после сегодняшнего несчастья…
— Какого несчастья?
Женщина рассказала ему о гибели нового инспектора. Слушая ее, Андрей Гордеевич хмурился. В темноте этого не было видно, но тон его вопросов и коротких замечаний выдавал волнение.
От калитки к ним подошла Находка.
— Тетя, — промолвила она, — может, сходим на берег да покличем?
Женщина вздохнула и, согласившись, пошла за девочкой. За ними последовал и профессор. Он не верил, что с Тимофием могло что-либо случиться, но не мог придумать ничего успокоительного для своих спутниц. Что могло задержать рыбака возле бакена?
Они спустились к самой воде. Маленький фонарик на столбе у берега разгонял тьму вокруг себя, и от этого даль казалась еще более непроглядной. Под фонариком тихо плескалась темная волна.
Они вслушивались в тишину, надеясь уловить плеск весел или голос, но ничто не нарушало ровного дыхания моря. Вдали на плавучем бакене все так же мерцал огонек. Пахло влажным и соленым воздухом морского побережья.
Находка выпрямилась, набрала в легкие воздуха и закричала звонким голосом:
