– Вы уверены, что это был ее отец?
– Да, он разговаривал с главврачом, и врач сказал мне, что это ее отец.
– Значит, отец. А вы предупредили главврача о том, что пациентка не хочет видеть ребенка?
– Да, мы обязаны сообщать о таких вещах.
– И что он сказал?
– Он принял это во внимание.
Аида разлила чай, но Маслов не притронулся к своей чашке.
– Расскажите мне о той ночи.
Аида пожала плечами.
– А что рассказывать? Я видела немного. Я прилегла вздремнуть.
– Разве это разрешается?
– Конечно, нет.
– И…
– И как меня за это наказали? Вас ведь это интересует?
– Не совсем, но…
– Меня отправили на пенсию. Наш главврач решил не вешать на меня всех собак.
– Пожалуйста, продолжайте.
Это было странно. Фактически Аида стала причиной преступления. И единственное наказание за это – пенсия? Что-то тут не складывалось.
– Итак, я спала на кушетке. Нина вышла из своей палаты, взяла ключ, зашла в детскую, взяла подушку, и… я услышала стук. Вбежала в детскую и увидела Нину, которая лежала на полу. Рядом с нею лежала подушка.
– Нина лежала на полу?
– Да.
– Почему?
– Я думаю, она упала в обморок.
– А ребенок?
И тут Аида сказала кое-что, что заставило Маслова вскочить со стула, опрокинув чашку с чаем на скатерть.
Утро Железняка началось рано. Он проснулся около шести, чтобы успеть до того, как закончится рабочий день в Соединенных Штатах Америки. Он достал из сейфа и передал Татьяне распечатанный список имен и телефонов.
– Соединяй меня по этому списку. По порядку.
Он начал звонить и отправлять факсы, переходя с русского языка на английский, немецкий, японский и обратно на русский. Килобайты информации мчались по проводам, обрабатывались десятками мощных компьютеров, где-то там превращаясь в сотни и тысячи рублей, а потом снова превращаясь в килобайты информации, которая оседала на жестких дисках и серверах по обе стороны Атлантики.
К десяти утра, когда он попросил Татьяну соединить его с Курашовым, задуманная им беспрецедентная операция была уже в самом разгаре. Курашов ответил не сразу. У него был недовольный голос.
– Чего нужно? – буркнул он в трубку.
– Антон Васильич, приветствую! – нарочито бодро сказал Железняк. – Я знаю, ты человек занятой, поэтому сразу к делу.
– Да уж сделай одолжение. Я тут сейчас с немцами решаю…
– Понятно, вы люди международного масштаба, куда уж нам, – усмехнулся Железняк. – А вопрос у меня вот какой – как насчет шашлыков на этой неделе?
– Шашлы… чего? – не понял Курашов.
– Шашлыки. Мясо, порезанное на куски, нанизывается на шампуры, потом кладется на угли до готовности.
