доводам докладчика, прямо заявив: «Весь опыт говорит за то, что [ЧК] надо держать под тщательным контролем, т. к. за отсутствием такового контроля они превращаются в бандитские и мародерствующие организации»
>{819}. В бой вступила тяжелая артиллерия. Т.В. Сапронов констатировал, что «ВЧК настолько уже не считается с [Мос]губисполкомом, что не считает нужным представить более обоснованный доклад. Более того,
задачей ВЧК [стала] не борьба с контрреволюцией,
а [борьба] с [Мос]губисполкомом (курсив наш. —
С.В.)»>{820}. Свои обвинения Сапронов подкрепил «рядом фактов», среди которых фигурировали: «угрозы арестом, а также и арестов членов местных исполкомов без ведома [Мос]губисполкома, угрозы арестом при проведении в жизнь постановлений [Мос]губисполкома, провокационные действия местных ЧК в период их ответственности только перед ВЧК и т. д.»
>{821}Сапронов подчеркнул, что «вся ответственность» возлагалась за происходящее в Московской губернии центральными властями на Мосгубисполком, а следовательно, «все органы», действовавшие на территории Московской] губ[ернии], должны быть его органами и перед ним ответственны, не исключая и чрезвычайные] ком[иссии]»
>{822}. Вполне резонное предложение Инессы Арманд — «в виду того, что ВЧК не предоставила доказательств и доводов, которые говорили бы за необходимость ликвидации [Московской] губ[ернской] ЧК», доклад ВЧК «не обсуждать» и перейти «к очередным делам» — представитель ВЧК Краскин принял, потребовав заключительного слова. Слово для ответа на критику ему предоставили, но вместо вдумчивого предложения Краскин начал свое «заключительное слово» словами, которые не свидетельствовали ни о его уважении к заслуженным членам партии, заседавшим в Мосгубисполкоме, ни о его тактичности в целом. В протокол заседания, первый и последний раз на всем протяжении текста, была внесена прямая речь: «Я думаю, что здесь сидят более или менее внимательные люди, которые могли бы понять…»
>{823} За бестактностью Краскина последовал шквал возмущения: «Подымаются резкие протесты, — зафиксировано в протоколе. — Председатель призывает Краскина к порядку, тем не менее Краскин продолжает вести себя вызывающе и продолжает говорить (так в тексте, видимо, следует — дерзить. —
Авт.). Его прерывают резкими протестами. Тов. Штернберг предлагает выразить самый резкий протест ВЧК против поведения ее представителя. Председатель (Т.В. Сапронов. —
С.В.) заявляет Краскину, что он не дает ему слово и предлагает [товарищам] послать протест Президиуму ВЧК, довести до сведения [В]ЦИК (и, надо полагать, его председателя Я.М. Свердлова и члена Президиума Л.Б. Каменева как основных застрельщиков дискуссии о ВЧК. —
