Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны | страница 118
Под задачей, естественно, понималась мировая революция — пояснение не требовалось тем более, что в самом начале редактор «Известий ВЦИК» Ю.М. Стеклов, бывший в марте 1918 г. активным левым коммунистом>{549}, и так поведал о приближающейся революции в Германии и Австро-Венгрии>{550}. Вернувшись после лирического отступления к рассказу о ситуации «Республика в кольце фронтов», Троцкий охарактеризовал положение таким образом, что «мы должны [разви]ть огромную скорость (в деле организации вооруженных сил. — С. В.), и эта скорость и силы, имеющиеся у Красной армии, даст нам возможность действовать, а это выразится в очищении России от контрреволюционных натисков>{551}… [на фронте у меня создалось убеждение], что есть еще субъективные затруднения, что не все советские работники поняли, что существует централизованное сплочение и что все командные приказы, идущие сверху, должны быть незыблемы, и что мы от них не отступим. Мы к тем советским работникам, которые этого еще не поняли, будем безжалостны…». Далее Троцкий перешел к положению на Южном фронте. Сталин нигде не упоминался, но и так ясно, что речь шла о нем и о Реввоенсовете 10-й армии Южного фронта, вдохновленном будущим генсеком на борьбу с Троцким. Затем — самое главное: «Если мы эту работу милитаризации всех советских организаций проведем, то вы нашу страну приведете в такое положение, что она должна быть военным лагерем, и тогда [я] скажу, что нам не страшны ни германские, ни англо-французские империалисты. […] Наша Красная армия и наш тыл будут развиваться с каждым днем и с каждым часом». Сославшись на ленинское письмо в ЦК о необходимости трехмиллионной армии к весне 1919 г., Троцкий заявил, что такой «лозунг» можно провести в жизнь только при концентрации сил.