— Я сказал, что только могло бы! Но не заинтересует! — он подмигнул Романову. — В томах тысяча восемьсот шестьдесят один, шестьдесят два и шестьдесят четыре также ничего ценного. О нашем любезном классике и о его приезде в город вы не найдете ни-че-го.
Романов начинал раздражаться: он рассчитывал на спокойную ночь плодотворной работы, на одиночество среди бумаг, которое так любил, и совсем не ждал таких игр и такой компании.
— Отчего же, искать ведь тоже надо уметь, — он посмотрел на оставшийся на столе второй том.
— Коллега, не сердитесь, я хочу помочь, — Беган-Богацкий указал на себя толстеньким пальцем. — Я намерен взять вас под крыло, работа ваша первый сорт! Так давно я ждал чего-то подобного, и наконец такая удача. Поймите, десять лет я изучаю феномен этого города и его так называемых бонусов. На особых условиях, конечно, благодаря известной вам особе, — старик смущенно хихикнул. — Как вы знаете, проживать в городе постоянно строжайше запрещено, поэтому раз в три месяца я выезжаю за пределы и сразу — назад. Я ученый, да будет вам известно, доктор наук, — он понизил голос, — и хотя моя специальность востоковедение, я первопроходец здесь, как и вы. Никто толком не понимает принципов функционирования этого места, но, несмотря ни на что, люди рвутся сюда, загадывают, жмут свои дурацкие кнопки, — Беган-Богацкий возмущенно всплеснул рукавами. — Но желание — только наживка. А к нему прилагается расплата, — щеки старика порозовели, он выжидательно посмотрел на Романова.
— А вы сами что-то загадывали? — подняв бровь, спросил Романов.
Беган-Богацкий уткнулся взглядом в рисунок на чашке:
— Давным-давно я позволил себе загадать постыдное, низкое желание. И получил не только то, что просил, но и жестокое наказание. Мучительно вспоминать, видите ли… — он помолчал. — Я предал своего коллегу, сместил его с должности, которую вожделел. С тех пор я не прошу ничего, чтобы уберечь себя от соблазна и не натворить новых бед, — Беган-Богацкий тряхнул головой и с нажимом сказал: — Но это сейчас не имеет значения, никакого значения, дорогой мой, давайте работать вместе!
— У вас такой опыт совместной работы, дайте подумать, — язвительно сказал Романов.
— Дело прошлое, — Беган-Богацкий непринужденно отмахнулся. — Пора начинать!
Он ловко разлил чай по чашкам, отхлебнул из своей и постучал костяшкой пальца с перстнем по корешку оставшегося тома.
— Вот то, что вы ищете, — старик приложил палец к губам, призывая Романова молчать. — Но, вынужден повторить, я здесь для того, чтобы справиться с худшим из возможного — с треклятыми последствиями, отравляющими жизнь каждому, кто посмеет загадать желание. И я готов на любые испытания, чтобы избавить человечество от этой гнусной, отвратительной сущности!
