— Можешь сразу выбросить, мертвая зона.
Романов нахмурился, назло сделал еще несколько попыток и спросил:
— Я ищу свою квартирную хозяйку, Щур ее фамилия, не знаете, как ее найти?
— Эта сама тебя найдет…
Пижамный еще раз погладил кресло:
— Хорошо, что тебя встретил, а то скукотища. Я на Кубу хочу, всекаешь? Знаешь, какая там рыбалка? Акулы, — мечтательно добавил он. — И вот каждое утро — котят найди, котят поймай, котят отправь, — он противно заныл. — И обязательно трехцветных!
Романов непонимающе посмотрел на него.
— Ну только на них работает, — пижамный подошел ближе. — Кстати, Борис Альфредыч! — он протянул лапищу Романову.
— Дмитрий Сергеевич, — с нажимом ответил Романов и, неосторожно отступив, задел плечом большую сумку, немедленно рухнувшую с коробок. Из сумки посыпались кубики, красный мяч откатился к качелям. Понятно, детскую сумку по ошибке пихнули в его машину вместо дачного грузовика.
Романов, кряхтя, взялся собирать кубики, мысленно прицельно швыряя их в голову Бориса Альфредыча.
«Надо бы заодно укоротить башню из коробок», — подумал он и взялся за верхние этажи. Собрание сочинений Мироедова, второе издание собрания сочинений Мироедова, издание сочинений Мироедова исправленное и дополненное, с комментариями современников и письмами к женам, материалы к диссертации, архивные карточки. Ставя на землю ящик со слайдами, Романов услышал неожиданно глухой, хлопающий звук. Он удивленно оглянулся: возле качелей, придавив лапой лопнувший мяч, лежала большая лохматая собака.
Борис замахал пухлой ладонью пожилому дядьке в жилете с тысячью карманов, который спешил к ним от дальнего подъезда.
— Нас зовут Оливия, — задыхаясь от быстрой ходьбы, сообщил тот Романову. — Мячи в нашем дворе детям давно не покупают. Главное, сама же от громких звуков в обморок падает, — мужчина замахал на собаку платком. — Меня зовут Петр Пиотрович, Пиотрович — это фамилия, — он подмигнул, — а живем мы в двадцать пятой.
— Митя, — улыбнулся Романов.
Собака подошла и ткнулась ему в ноги. Сосед обхватил ее под животом и заговорил утробным голосом:
— Ты погуляла, ты большая собака-сенбернар, и теперь мы пойдем завтракать, да, моя рыбка? Не любишь, не любишь ты, когда я с другими по ночам гуляю. Другие противные собаки, да, моя хорошая, а я каждую ночь с ними? — он вздохнул, грустно посмотрев на Романова. — А никуда не денешься, жмешь, что дают, такие правила.
Рыбка чихнула и потащила Петра Пиотровича за собой к дому, тот послушно пошагал за ней.
