Вот черт! Да, я его удивил. Но и он меня – тоже. Мечи в его руках взлетели, опали и снова взлетели, окутывая его таким знакомым сиянием. Не может быть, он же не берсерк и не ульфхеднар!
– Перун! – пронзительно выкрикнул варяг и устремился на меня. А я, ликуя, помчал ему навстречу, потому что уже знал: сейчас придет счастье! Потому что есть лишь одна радость, превышающая радость от моего танца. Это когда танцуешь его вдвоем с достойным!
Мы сошлись раньше, чем толпа успела взреветь. И сплели наш общий дивный узор из поющей стали. Наши клинки гудели, как корабельные ванты в шторм. А когда иногда они соприкасались, звон их разлетался, как морская пена, сорванная шквалом.
Это было весело и ничуть не страшно, потому что я был уверен, что металл не может коснуться меня, потому что я видел весь рисунок боя целиком, и мне было совсем нетрудно находиться внутри. Однако я знал и то, что мой партнер так же неуязвим, как и я. Только он этому почему-то не радуется. Он хочет, чтобы алые брызги взлетели ввысь, к небесам. Он думает, что сегодня именно такой танец будет правильным.
Меня это веселит. Пусть думает, что это он ведет наш танец. Когда он прозреет и поймет, что мы оба – листья, которые кружит ветер, это и будет победа…
Но не получилось.
Мой волк обиженно взвизнул. Он хотел продолжать. Я тоже хотел продолжать, но…
Все кончилось.
Трувор отступил.
Я опустил оружие.
Некоторое время мы так и стояли. Молча. Мир потускнел. Стал обычным. Волк ушел. «Врата» закрылись.
– Хорошо бился, – сказал варяг.
Выглядел он… Как бы это сформулировать… Озадаченно, что ли.
– Ты тоже, – ответил я.
Варяг хмыкнул… И убрал клинки в ножны.
Вот теперь кино действительно закончилось.
Я тоже убрал Вдоводел с саблей.
Ну да, было бы неплохо при всем честном народе превзойти Жнеца, но ничья – тоже неплохо. Как там у восточных классиков? Неуязвимость – в тебе самом, возможность победы – в противнике? И Трувор мне такой возможности не дал. Ну да не убил – и ладушки. Вопрос: что дальше?
И вопрос, надо отметить, не только у меня.
– Эй, Жнец! Ты что делаешь? Так нельзя! Это ж хольмганг!
Оспак. Неужели его так огорчило, что никто не умер?
– И что с того? – буркнул Трувор по-нурмански. – Что не так, Парус?
– Так это… Сказано же: до невозможности продолжать бой. А вы…
– Я и не могу, – проворчал Трувор. – Устал. И в горле пересохло.
Я подумал: если предложит мне выпить с ним пива – соглашусь. Старый друг лучше новых двух. Посрались – и будет. Заря, опять-таки…
