— Ты издеваешься над моей фантазией, — тихонько проговорила я, усаживаясь подальше от него.
Князь вопросительно поднял бровь. Я в ответ мило улыбнулась и захлопала ресницами:
— Я вся внимание. Готова ловить каждое слово.
— Жалейник — один из важнейших ингредиентов для магических эликсиров, — Айлин прислонился к стене, не глядя на меня. — Но вот ведь незадача: не любит, когда его вырывают из земли. Обычно за ним отправляют смертников. Жалейник, когда его вырывают, испускает особые волны, растворяющие кости. И примерно через 30–40 минут человек, вырвавший его, превращается в аккуратненький такой мешочек с кровью. Прелесть. И умирает он очень долго…
— Я не буду его собирать! — я скрестила руки на груди. — Можешь убить меня сразу.
— Ты не дослушала, — маг повернулся ко мне. — Но есть время, когда жалейник можно собирать безбоязненно. Саммертейн — ночь тройной луны. Трижды в год происходит полное троелуние. И на вечерней зорьке, когда выпадает роса и до тех пор, пока средняя луна не достигнет зенита, жалейник не убивает сборщиков. А его магическая сила возрастает в разы.
— Ага, — я энергично кивнула. — Конечно же, на всякий случай рвать эту штуку я буду в гордом одиночестве, да?
— Нет, — князь рывком поднялся, навис надо мной, цепкими пальцами взял за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза: — А ещё, светлая, ночь Саммертейн — лучшее время для того, чтобы восполнить запас магической энергии. Через личный контакт. Догадываешься, о чём я?
— Ты же говорил, тебе не нужна чужая энергия! — с лёгкой паникой в голосе произнесла я.
— Ну да, — мурлыкнул он, не отводя взгляд. — Ты считаешь, это повод отказываться от возможности?
— Я бы отказалась, — я мотнула головой, высвобождаясь, отодвинулась подальше. — И вообще, что-то душно тут, пойду я пройдусь…
— Успокойся, Алина, — насмешливо произнёс маг, отходя на несколько шагов. — Я никогда не насилую. По крайней мере, физически.
— Ага, а кто грозился меня выпороть? Или это к физическому насилию не относится? — вопросила я. — И как тогда понимать твою любовь к причинению насильственной смерти неугодным? Или приказы, как ты выразился, согревать твою постель? Это даже не двойные стандарты, товарищ маг, а тройные…
— Осторожно, светлая, — в его голосе зазвучали металлические нотки. — Ты снова начинаешь меня злить.
— Правда глаза колет, что ли? — не унималась я. — Или вопросы слишком неудобные?
— Алина, — мужчина произнёс моё имя негромко, низким, почти вибрирующим тоном.
