- Окей. Но при условии, что ты расскажешь причину своего недовольства. Считаешь убийство волка пустой тратой времени?
Кузнец вытирает со лба пот, откладывает молот. Секунд на двадцать залипает в собственные рассуждения, делает вид, что колеблется в принятии решения.
- Старик напуган, – достает из фартука сигареты, закуривает. – Сегодня он обвинил волка, неделю назад – стаю лис, а месяцем раньше – диких собак. Жители поселения чувствуют успокоение каждый раз, когда гибнет причина их бед. Это сплочает и дарит надежду, но даже если умрут все хищники в округе, скот все равно будет пропадать, потому что старик сам его отдает.
- Интересно...
- В этих краях орудуют бандиты. Шайка рэкетиров вымогает еду, деньги и оружие. Половина из того, что я кую, уходит в руки этим уродцам, – тяжелый взгляд отчаяния скользит по стенам. – Старик лишь сдерживает бунт или расселение жителей бесконечными попытками найти виновника наших бед и обещаниями, что скоро все будет хорошо.
- Ну так, почему бы не...
- Однажды он решился дать им бой, нанял четверых воинов, дал оружие и доспехи, – с тлеющей сигареты падает сантиметровый кусок пепла. – Парни хорошо сражались. Застав бандитов врасплох, они убили почти всех, одним из последних в бой вступил главарь...
- И?
- Единственный вернувшийся наемник, умирая у меня на руках, рассказывал, как безбашенный викинг яростно орал и бесстрашно рубился. Управляясь с топором с такой же легкостью, как с кухонным ножиком, отправил на респ троих, четвертого ранил и гнал пару километров, ревя что-то нечленораздельное, будто медведь.
- Четыре воина даже не ранили его?
- Ранили! И не один раз! – кузнец с трудом сдерживает эмоции. – Пролл, так он себя называет, лишь еще громче орал и яростнее рубился, не чувствуя боли и страха.
- И что было дальше?
- Через три дня Пролл и два новоиспеченных засранца пришли в деревню, – тяжело сглатывает слюну, снова закуривает. – Не грабили и не буянили, завалились прямиком в дом к старику. Сказали, что теперь поселение обязано ему вечно, а в качестве мести убили дочь...
Представив, как дикарь разрубает девчонку на глазах у отца, сердце бьется быстрее. Губы кривятся от ненависти, нутром чувствую свою готовность выдавить падле глаза и откусить нос.
- Пролл сказал, что если старик еще раз что-то подобное вытворит, то поселение сгорит, а жители умрут, – сигарета снова почти истлела в холостую. – Вот он и боится. Боится и платит, а жителям не может сказать правду – духу не хватает, не говоря уже о том, чтобы огрызнуться Проллу.
