К тому времени воины уже открыто перешептывались. Некоторые сжимали и разжимали кулаки. Вийеки был изумлен: дисциплина Ордена Жертв считалась легендарной, а генерал Суно’ку буквально ломала ее о колено. Впервые в жизни Вийеки задал себе крамольный вопрос: неужели поведение его народа управлялось не законами и традиционными взглядами, а какой-то более великой силой, и не могла ли эта сила быть, на самом деле, видом слабости? Ведь даже если ведьмино дерево закаливали слишком сильно и долго, оно теряло гибкость и легко ломалось.
– Не обманывайте себя надеждами, – продолжила Суно’ку.
Ее благородное лицо было таким же суровым, как и слова.
– Ворвавшись в город, смертные будут буйствовать, как гиганты на Поле Каменных цветов. Они разрушат все: уничтожат каждый монумент в Потерянном саду, каждый мемориал, установленный нашим святым мученикам. Однако с жителями города эти варвары поступят еще хуже. Ваши семьи и кланы падут перед ними, словно овцы, настигнутые волчьей стаей. Ваши дочери и жены будут изнасилованы и убиты. Никто не уцелеет. Когда они закончат разбой и уйдут, Наккига превратится в обитель летучих мышей, жуков и бессловесных призраков.
Суно’ку произносила каждое слово с болезненной и горькой злобой.
– Смертные выведут королеву из сна кета-джи’индра, в котором она беспомощно пребывает после битвы на юге. Они опозорят и сожгут ее. Мать Всего умрет в муках, и последняя живая память о Саде исчезнет с лица земли. Поэтому мы не будем удерживать стену. Мы недостаточно сильны. Рано или поздно укрепления рухнут. А помощь из Наккиги не придет. Мы единственные защитники города.
Генерал медленно повернулась к воинам спиной и опустила голову, словно признавала свое поражение. Шепот в зале затих, лишь слышны были звуки, похожие на приглушенные рыдания. Затем в тишине раздался расстроенный голос. Это был Хейяно. Боль и ярость в его словах вызвали отклик даже у Вийеки, который относился к командиру с некоторым внутренним пренебрежением.
– Неужели мы ничего не можем сделать? – спросил Хейяно. – Вообще ничего? Почему вы говорите нам это, генерал? Зачем поджигаете наши сердца и оставляете их гореть без всякой надежды?
После долгой паузы Суно’ку повернулась к собравшимся воинам и подняла руку, призывая соратников выслушать ее. Вийеки знал, что это делалось для эффекта: взгляды всех Жертв уже и так были притянуты к ней.
– У нас имеется единственный шанс на спасение города. Один слабый и маловероятный шанс.
