Еще обвиняют духовенство в том, что оно искажает мораль, превращает ее в ряд обрядов и церемоний, что оно само ее презирает и людям не преподает. Но ведь духовенство нисколько не нуждается в человеческой морали, которая слишком часто бывает несовместима с моралью божественной и сверхъестественной. Можно ли сравнивать христианские добродетели, которым нас учит наше духовенство, с теми жалкими и ничтожными добродетелями, которые ставят себе целью лишь благоденствие общества? Разве общество может достигнуть счастья на земле? Не лучше ли ему обладать верой, которая подчиняет его духовенству, надеждой, которая помогает переносить причиняемое ему зло, и любовью к ближнему, которую так умело использует для себя церковь. Не достаточно ли для спасения быть смиренным, т. е. до конца послушным, быть благочестивым, т. е. от души преданным всем прихотям церкви, во всем следовать ее указаниям и, наконец, ратовать за ее постановления, ни слова не понимая в них. Общественные добродетели хороши только для язычников, христианам они не нужны и даже вредны. Для спасения они нуждаются лишь в морали своего духовенства или его казуистов, которые гораздо лучше философов знают, что нужно для спасения. Христианские добродетели, евангельская мораль, благочестивые обряды и церемонии — все это весьма выгодно церкви, тогда как человеческие, или мирские, добродетели не приносят ей никакой пользы и часто идут наперекор ее видам.
Кто же будет ввиду всего этого настолько неблагодарен или слеп, чтобы не признать ту огромную пользу, которую общество получает от бесконечных проповедей и вечно повторяемых наставлений святых начетчиков, чья тяжелая обязанность состоит в том, чтобы без конца вдалбливать нам евангельские истины, непонятные людям в силу их маловерия. Около восемнадцати веков слушают народы эту проповедь, и мы имеем все основания полагать, что она будет продолжаться еще долго. Если нам скажут, что, несмотря на невероятные старания наших священников и святых монахов, не заметно никакого улучшения, мы ответим, что факт этот явно свидетельствует о провидении, которое печется о своем духовенстве и понимает, что если бы человечество исправилось, если бы оно ввело у себя более разумные законы, более честное воспитание, более понятную мораль, более мудрую политику, то оно могло бы обходиться без священников. Провидение позаботилось о том, чтобы люди продолжали оставаться дурными, а их духовные наставники имели всегда удовольствие проповедовать им и получать плату за свои бесконечные поучения.
