Паладин послушно разделся до пояса. Робертино оглядел спину, пощупал ребра и прищелкнул языком:
– Ого, какие ушибы... Хм, а ребра вроде целы. Тут не болит? Ну, значит, трещины нет. Знаешь, я, конечно, не любопытный, но… ты бы все-таки рассказал, что случилось.
– Я ж говорю – деликатное поручение одной дамы… я слово дал, что никому не расскажу подробностей, так что извини.
Робертино согласился:
– Я понимаю. Да мне подробности и ни к чему, давай в общих чертах… Так, теперь посиди спокойно, твой порез нужно двумя маленькими стежками прихватить… о, вот так. Завтра сходи к мэтру Пепо, он хорошо заживляет раны, главное их перед тем правильно обработать… А если кто спрашивать будет, откуда – скажешь, что мы спарринговали и ты удар меча пропустил. Потому как на удар меча вскользь оно и похоже.
– Еще бы, оно самое и есть, – Оливио вздохнул. – Словом, обратилась ко мне за помощью некая дама, которую очень обидел один нехороший магик из свободно практикующих. Попросила сходить к этому магику и разъяснить ему, что он – свинья и жадная скотина. Я и разъяснил. Маг попался опытный и сильный, так что пришлось изрядно повозиться. Но в итоге я его уделал… Слушай, Робертино, давно спросить хотел… ты ведь настоящий девственник?
Молодой лекарь-паладин закатил глаза:
– Ну да, настоящий. Вот честно – мне что, себе на лбу это написать большими буквами? Ты уже шестой за последние полгода, кто интересуется.
Он зашел Оливио за спину и принялся накладывать на ушибы целебную мазь.
– Просто… ты ведь среди нас, молодых, единственный, у кого на тренировках всегда получалось призвать настоящий круг света. И Теодоро как-то сказал, мол, это потому, что ты правильный паладин, целомудренный. Мы-то, как ни бились, не могли, у меня вот самое большее, что выходило – только на себя. Ну или на кого-то другого. Или на предмет… Ну вот, а сегодня это получилось как надо. И даже, знаешь… ну как-то само собой, стоило только хорошенько разъяриться, как все и получилось.
– Поздравляю, – из-за спины сказал Робертино, продолжая обрабатывать ушибы. – Значит, ты тоже правильный паладин. Впрочем, если соблюдать устав и придерживаться обетов, искренне молиться и выполнять все эти духовные практики, о которых постоянно твердит Теодоро, то все должно у всех получаться.
– А ты сам-то эти самые практики выполняешь? – хмыкнул Оливио. – Что-то не припомню, чтоб ты по ночам молитвенными бдениями занимался.
Робертино пожал плечами, закрутил банку с мазью и отставил ее на стол, взял скатку бинта:
