Через пару месяцев Оливио сумел сбежать из Ийхос Дель Маре. Думал, что как только расскажет отцу обо всем, что с ним там с попустительства наставников делали, так граф Вальяверде немедленно устроит в школе разнос и поспособствует наказанию виновных. Но не тут-то было. Отец собственноручно выпорол его – за то, что посмел опозорить семью своим побегом. А на все жалобы сказал, что Оливио сам виноват – надо было не задирать нос перед старшими, а следовать правилам игры, и тогда через год он сам бы уже помыкал новичками, а еще через год ему бы прислуживали новобранцы. А теперь – позор, черное пятно на репутации семьи! Подумать только – побег! Ну ничего, по возвращении в Ийхос Дель Маре его посадят на месяц в карцер, и научат настоящей дисциплине. А чтобы Оливио не думал, что отец его за такой позор простит, то граф прямо при нем написал новое завещание, в котором указал, что старший сын, Оливио Вальяверде, исключается из права наследования, и титул должен будет перейти ко второму сыну. Сопляк Джамино и его матушка, мачеха Оливио, только обрадовались.
Поняв, что сочувствия от отца он не дождется, Оливио в ту же ночь сбежал и из дома, без ничего, забрал только маленькую шкатулку с драгоценностями, унаследованную от покойной матери. Причем нашел он эту шкатулку в мачехином будуаре, а в самой шкатулке из всех драгоценностей только и остались, что подвеска-амулет Девы, одна золотая сережка-колечко, парная той, какую мать на смертном ложе подарила Оливио как оберег, старомодный браслет и не менее старомодный аграф. Все остальное мачеха уже успела присвоить и явно куда-то спустить.
Ухитрившись почти без денег добраться до столицы, Оливио явился в корпус паладинов и заявил, что желает в него вступить. Поскольку Оливио был уже совершеннолетний, его заявку приняли, и на следующий день он стал кадетом. Отец, конечно, разбушевался, но поделать уже ничего не мог. Разве что фамилию ему свою носить запретил, но Оливио не расстроился и взял фамилию матери.
Все это пронеслось в памяти за секунду и вызвало всплеск ярости, а ярость окончательно разрушила иллюзию.
– Что за черт? – удивился магик, увидев вместо Магдалины стройного парня в дамском платье и шляпке, злого, как осиный рой.
Оливио отступил назад, содрал с себя платье (разрезанное на боках, оно расползлось от резкого рывка напополам), сбросил шляпку:
– Письма и портрет, ну, живо. Получи деньги – и разойдемся по-хорошему.
Но маг уже совладал с собой, быстро застегнул штаны:
