— Кто это такой?
— Вюншер, который в центральном правлении кооператива «Хандья» был почти что богом… Да ну, неужели ты о нем ничего не знаешь?
— Нет. Откровенно говоря, я это имя в первый раз слышу.
— Зверь он крупный, мерзавец тоже немаленький… Он еще должен ответить за то, что Будапешт стал столицей голода. От него все снабжение зависело. Да ведь он разыграл игру так, чтобы все склады, мука, мороженое мясо, консервы попали в руки нилашистов… Ну кто бы мог подумать, что он здесь сидит, что он тут перезимовал и направлял на Грац и Феринг составы со всяким добром. А ведь это чистейшая правда! И он бы смылся в Будапешт, а оттуда за границу, если бы товарищ Томбор не был бы таким зорким. Но уж он-то оказался на высоте. Сам господь бог создал его для места начальника полиции.
— Поймал?
— Да. Сегодня. Было начало девятого, когда Вюншер к Томбору заявился.
— Как это? Сам пришел? Без повестки?
— Точно… Пришел и попросил выдать ему удостоверение: мол, для поездки нужно. Его, мол, ждут, он должен провести переговоры с уполномоченными западных держав в Будапеште. И припугнул, что если он опоздает, то за это к ответу привлекут Томбора и всю местную полицию.
— А Томбор что ему сказал?
— Он много не говорил. «Хорошо, господин, — ответил он, — я, как приватное лицо, верю, что вам нужно уехать, но, как лицо должностное, не очень-то могу поверить этому без доказательств». Тут Вюншер лезет в карман, достает бумажник, вынимает оттуда целую пачку бумаг, бросает на стол и смеется. «Вот вам мои доказательства, пожалуйста, — говорит, — только переводчика я к ним, к сожалению, приложить не имею возможности». Он-то, конечно, думал, что какой-то там Томбор, рабочий, невесть откуда появившийся, — дурак и болван, откуда ему иностранный язык знать… А теперь они там вместе диктанты пишут.
— Это как понимать?
— Как я сказал, так и понимай. Вюншер диктует, показания дает, а Томбор записывает. Ну конечно, — довольно усмехнулся старый Гач, — господин директор сразу спекся, будто по башке его трахнули, аж закачался, когда Томбор прочел его бумаги, а потом начал задавать ему вопросы сначала по-немецки, а потом по-французски. Вюншер хотел было взять бумаги обратно, попытался отговориться: это, мол, фатальная ошибка, будем считать, господин капитан, что ничего такого не было, да Томбор уже из тех бумаг вычитал, кто перед ним стоит, так что он уже крепко держал лису за хвост.
— Вот это да! Вот это случайность! — обрадовался Бицо успеху новоиспеченного начальника полиции.
