Что за изощренная персона эта Паштине, пробы на ней ставить негде! «Кто меня тронет, тот всю партию мелких сельских хозяев тронет!» Этими словами она как бы объявила себя защитницей веры, родины и частной собственности. Она выставляет себя этаким представителем партии, показывая, что ее собственные дела и погоня за властью — это не только дело партии мелких сельских хозяев, но и важный международный вопрос, решать который будет сама Союзная контрольная комиссия…
Наскок, попытка вломиться, сорвав двери с петель, — этот первый ее шаг в игре не удался, это так. Но ясно и то, что неудача не лишила ее желания бороться. Напротив! Это ее только распалило. Если не сегодня, так завтра она сделает то, что сегодня выболтала со злости: найдет опору в губернаторе… Значит, теперь основная задача Андраша будет заключаться в том, чтобы опередить ее. Причем не только здесь, на месте, но и в более высоких инстанциях. Теперь очередь за Кесеи, он должен выйти на арену, а то быть беде: «благородная дама» своей клеветой может внести замешательство в их ряды и принудить их оправдываться и суетиться…
— Стой! Стой! Поворачивай обратно! Работают там, нельзя туда!
Это громко кричит дядюшка Дьюла Ходас в соседней комнате, но, как видно, уже поздно. Он с трудом втащился по лестнице, отстал на своих больных ногах.
— Ну и что? — дерзко прекословит ему звонкий, совсем неуважительный женский голос. — А нам срочно надо! Давай, Деме, заходи! И вы тоже, тетушка Ангела! — Слышно, как спешит старик Ходас: «шарк-шарк!» Но напрасно: раздается короткий, энергичный стук в дверь — и в тот же миг она распахивается настежь. — Добрый день!
На пороге стоит покрасневшая смуглая молодуха, лет тридцати. Крепко сбитая, ладная. Глаза блестят, как сверкающий на солнце панцирь водяного жука. За ней в такой позе, будто она его на спине притащила, стоит совершенно белесый, длинноногий, яйцеголовый мужчина, а по левую руку от него — высохшая, беззубая, непрерывно моргающая старуха, вся в черном.
— Добрый день, — отвечает Бицо на приветствие. — Заходите, пожалуйста.
— Ты уж извини, Андраш, — говорит ему Ходас, пробивая себе дорогу, — но на затылке у меня глаз нет. А тут и при разгрузке командовать надо: Такач-то приехал, и за дверями поглядывать — это же два разных дела. Я-то кричал, да эта молодуха, Карваличне, прет, как танк…
— Ладно, дядя Дьюла, — успокаивает его Бицо, — идите занимайтесь своими делами. А с молодухами даже святой Петр не мог справиться, когда еще по земле ходил.
