Признаться, когда Крис окончательно решила оставить Чарльза, будущее представлялось ей вполне устроенным и казалось куда менее сложным, нежели это получилось в действительности.
Она уверила себя, что будет счастлива с Филиппом. Он замечательный любовник. Острое влечение к нему и пылкость реакции на его ласки иногда даже вызывали у нее некоторое смущение. И вот теперь она вдруг теряет уверенность в себе. А что, если дети осудят ее за то, что она оставила их отца? Они, конечно, не поймут, что жить с ним она не может. Да и как они могут это понять? Что знают малыши о такой вещи, как брак? Они-то замечательно ладят с отцом. Да и какой ребенок способен проявить терпимость в отношении своих родителей, признать за ними право на какие-то особые пристрастия и антипатии? Они считали само собой разумеющимся, что отец и мать должны друг другу нравиться и жить вместе. Чарльз в их глазах был героем. К сожалению, они уже прониклись некоторым предубеждением по отношению к матери. Об этом позаботилась Уинифрид, мачеха Чарльза. Она ненавидела Кристину и всегда баловала детей, в какой-то степени передавая им собственное презрительное и осуждающее мнение о Кристине.
Надо сказать, Уинифрид была отчасти виновна в крушении их брака с Чарльзом. В этом Кристина не сомневалась. Всякий раз, когда она вспоминала о ней, в памяти возникал какой-нибудь из самых неприятных моментов их прошлой жизни. В будущем Уинифрид способна самым беззастенчивым образом настроить детей против нее. Так она может попытаться отомстить Кристине за обиду, причиненную ею Чарльзу. Уинифрид всегда горячо любила Чарльза, словно он был ее родным сыном.
«Но я не причинила ему никакой боли, — в отчаянии думала Крис. — Ведь уязвлена всего лишь его гордость. Будь он способен испытывать душевную боль или обиду, я бы от него не ушла. Если какой-либо муж и заслуживает того, чтобы его оставила жена, то это именно Чарльз».
Сколько раз Кристина пыталась наладить с ним отношения и заставить понять ее. Надеялась, что Чарльз заметит: она уже теряла терпение. Однако муж был либо слишком слеп, либо слишком безразличен, чтобы пойти навстречу. Джордж Вулхэм прав — глупо впадать в сентиментальность и испытывать угрызения совести из-за человека, не проявлявшего к ней ни малейшего интереса. Чарльз отверг не только ее тело, но и душу. Она неизбежно оставила бы его. Правда, конец мог наступить не так скоро, если бы не Филипп. Она глубоко благодарна судьбе за то, что именно в тот момент Филипп вошел в ее жизнь. Он избавил ее от страданий, которые уже давным-давно были не столько физическими, сколько духовными.
