Не сообщив никому о паническом письме генерала Вольского, чей корпус находится в ведении Сталинградского фронта, Сталин, однако, поручил Василевскому присмотреться к этому генералу и составить окончательное мнение о том, способен ли тот командовать корпусом в условиях наступления: все-таки Вольский до сих пор непосредственно войсками не командовал, занимая должности помощника командующего армией, затем фронта по автобронетанковым войскам. Может, в теории он и силен: как-никак, а за спиной две академии, но теория — это одно, а практика — совсем другое. И это доказали многие советские генералы в предыдущих сражениях. Ну и… под влиянием ли этого письма, или помня плачевные уроки предыдущих наступательных операций Красной армии, и у самого Сталина стали закрадываться сомнения, что наши войска действительно готовы исполнить все планы, разработанные Ставкой, а главное — не позволят немцам нанести им поражение, задействовав в решительный момент какие-то неучтенные силы и тактические уловки. Теоретически вроде бы все говорит за неизбежность нашей победы на южных участках фронта, и Жуков с Василевским преисполнены уверенности и решительности, но на практике может случиться такое, чего не ожидают даже они, как случилось, например, с Тридцать третьей армией в районе Вязьмы, так и не сумевшей выйти из окружения. Так что лучше перестраховаться.
Молчание, между тем, затягивалось. Сталин все еще возился со своей трубкой, очищая ее от нагара, а Жуков ждал, не добавит ли Верховный еще что-нибудь к сказанному. Он уже понял, что вопрос о назначении его координатором наступления Западного и Калининского фронтов решен бесповоротно, возражать бесполезно, но был глубоко обижен таким назначением. Ему казалось, что, коль скоро он готовил вместе с Василевским Сталинградскую операцию, и возглавлять ее тоже должен он — Первый заместитель Верховного главнокомандующего. Тем более что Василевский, штабист до мозга костей, способен лишь пунктуально выполнять задуманное, но на войне все предусмотреть невозможно, противник может предпринять самые неожиданные контрмеры, а в таких ситуациях нужна несколько другая голова. А тебе предлагают возвращаться туда, где ты провел около года в бесплодных попытках затянуть горловину Ржевско-Вяземского мешка. И при этом не дают ни времени на тщательную подготовку, ни соответствующих поставленной задаче средств.
— У вас ко мне есть еще какие-то вопросы? — спросил Сталин, откладывая трубку в сторону и поворачиваясь к Жукову.
