— Мне придется лишить вас слова, если вы будете продолжать в таком тоне…
— Простите меня, господин директор, но я так зол на него… Так вот, что я хотел сказать… я купил у него за сто десять франков теленка. Я сказал, когда мы сторговались: «старина, ты теперь будешь так добр и приведешь теленка ко мне на двор» — и заплатил ему его сто десять франков серебряными пятифранковыми монетами. Он мне сказал: «это не трудно» и привел теленка ко мне на двор… а потом говорит мне: «старина… плати мне за теленка сто десять франков». — «Я ему говорю: старина, пьян ты или смеешься надо мной? Я, ведь, уже заплатил тебе деньги на базаре». Он мне говорит: «Что? ты, верно, пьян, а не я. Ты мне ничего не заплатил! Отдай мне мои сто десять франков… или я уведу с собой теленка…»
Так вот я и хочу вас спросить, господин директор… может ли этот свинья, этот обманщик, этот висельник требовать с меня во второй раз деньги за теленка, которого я уже у него купил? Этот сви…
— Есть у вас свидетели?
— Свидетели?! Нет… У меня нет свидетелей… а на что они? Так теперь еще нужно двух свидетелей… и еще, может быть, податного инспектора… да к тому еще и священника, когда покупаешь теленка?
Я обратился к торговцу скотом:
— Баллотен… Вы слышали заявление исца… Получили вы — да или нет — от него деньги? Поклянитесь, что вы скажете правду!
Баллотен встал, поднял правую руку и закричал:
— Это лгун… проклятый лгун, господин судья… я не получил от него ни одного несчастного гроша!
— Вы решительно утверждаете это?
— Да… я решительно утверждаю это!
Арендатор вскочил и поднял крик:
— А, свинья!.. обманщик!..
Я приказал ему замолчать, заставил обоих сесть на места и обратился к публике. На этот раз собралось около ста человек любопытных.
— Жалоба Машенота не основательна, ввиду того, что у него нет свидетелей. Но Машенот производит на меня впечатление честного парня, и я убежден, что он теряет в этом деле сто десять франков. Поэтому он имеет право на некоторое вознаграждение, и я предлагаю собрать для него денег. Я сам принимаю участие в этом сборе и даю десять франков… А вы, Баллотен? Неужели вы так бессердечны, что ни гроша не пожертвуете вашему незадачливому противнику?
Торговец скотом встал и ответил, не задумываясь:
— Господин судья… я хочу быть таким же великодушным, как и вы… вот два пятифранковика!
Я взял обе серебряные монеты, взглянул на них, поцарапал их ногтем, снова стал их рассматривать, взвесил их на ладони и пристально посмотрел на Баллотена.
